Шрифт:
IV
Светлело, а гусиное пероРезвилось, как младенец неразумный,И глаз косил безбожно и хитроНа этот мир – застенчивый, но шумный.Пищала птаха, тихо зрел ранет,Сварливый клён под окнами возился…«Ужо тебе!» – воскликнул вдруг поэт,И кулаком чернильным погрозился.«Ужо тебе!» – и весело со лбаСмахнул волос воинственную смуту…Не знала Русь, что вся её судьбаРешалась в эту самую минуту. V
Монарх изрек:«Что всуе Смерть?..Палач – для этикету…».И пояснил:«Всё должно сметь!»И подмигнул поэту.И прояснил: «Нам жизнь данаНа вящую удачу!А тут альбом: «Взойдет она…»Сей стих подобен плачу!..Уж коли глиняный колосс —Не место быть страданью…»И кольца пушкинских волосВзъерошил нервной дланью…Басы опробовала медь,И отпрыск ГаннибалаВскочил с колен!Забыл про смерть!И ждал ночного бала… VI
На тебя за неделю четыре доноса! —Потерпи, – за талант, за стихи…Бенкендорф не донёс табакерку до носа,Оглушительно гаркнул: «Апчхи!»Пушкин взвился, ощерился, фалды трубой!Побелел негритянской тягучей губой:– Как? Чтоб склочная бездарь поэтов чернила?! —Разгоню, как помойных ворон!Самой белой бумаги! Перо и чернила!Покупайте их оптом, барон!IX
Слетают листья с Болдинского сада,И свист синицы за душу берёт.А в голубых глазах у АлександраНеяркое свечение берёз.Суров арап великого Петра!А внуку – только детские забавы…Он засмеётся белыми зубамиПод лёгкий скрип гусиного пера.«Ребятушки! Один у вас отец!..»И на крыльце – Пугач в татарской бурке…А на балах, в гранитном ПетербургеПозванивает шпорами Дантес…На сотни вёрст глухой и гулкий лес…Тебя, Россия, твой изгнанник пишет…Вот он умолк… А, может быть, он слышитПрощальный крик гусей из-под небес?!..Она все ближе – тёплая зима,Где выстрелы, как детские хлопушки,Где в синий снег падёт руками Пушкин,И из-под рук вдруг вырвется земля…И Натали доложат: «Он убит».Ей кто-то скажет: «Вы теперь свободны».И с белых плеч сорвется мех соболий,И медальон на шее задрожит.Пробьётся луч весенний, золотой.И будут бить на празднике из пушки.И только под Михайловским, в церквушке,Звонарь встревожит колокол литой…Ну, а пока – туманная пора.Всё в липкой паутине бабье лето.И небо – в голубых глазах поэта!И нервный скрип гусиного пера… XI
Под чугунным небосводом,Над крестьянским Чёрным бродом,Где болотом пахнет муть,Где ночами лезет жуть,Над безвинной русской кровью,Над захарканной любовьюПушкин плачет у ольхи:Жизни нет, а что – стихи?!..XII
Смерть Пушкина
Порвал с двусмысленным признаньем, —С глухим, докучливым дознаньем,Встал на победном рубеже!И врач-пруссак следит со знаньемЗа полыхающим сознаньемПоэта – мёртвого уже… Сюжеты о Блоке
* * *
Слепые силуэты Петрограда…Густой туман, как дым пороховой…А он поник белесой головойНад столиком трактира «Эльдорадо».Совсем не «Эльдорадо»… Нет, не то…Пульсирует заточенная жилка.Роняет блики смрадная коптилкаНа чёрное старинное пальто.Шарманка задыхается за дверью,Надсадно и застуженно сипит…И деревяшка адская скрипит.И чья-то рожа смотрит в окна зверем…Его рука немыслимо бела,Нет, он не спит, он только стиснул веки.Как трудно быть мужчиной в этом веке,Когда зовут в ночи колокола!А над кабацкой стойкой НезнакомкаКокоткой размалёванной грустит…А он – руками белыми хрустит…А он смеётся коротко и ломко…Потом встаёт и падает стакан,И он ногой ступает на осколки.И сразу в грудь ударит ветер колкий,И двинется над городом туман.Он у мальчишки спросит папиросы,А впереди – неясные, как сны,Горят в тумане красные костры,Шагают гулко красные матросы. * * *
Дежурной улыбкой лучитсяС кого-то срисованный бог.И мечется огненной птицейЗа тёмными окнами Блок.Он светлые видит аллеи…Он слышит волшебный рояль…Воздушное платье алеет…Пугливо взлетает вуаль…А тот, волосатый и дикий,За Музой шагнёт в листопад…И Муза с глазами ЮдифиЛицо запрокинет назад…Срастаются намертво брови.Крылатая тень на стене.Нелепо расплющенный профильНа тонком холодном стекле. Сергей Телюк
Воспоминание о Захарове [1]
То чудится тебе… А. С. Пушкин
1
Захарово – родовое поместье Ганнибалов в Подмосковье.
Евгения Славороссова
Давней зимой в Михайловском