— Мы олицетворяем высшую мораль, — сардонически заметил Кэри. — Наибольшая польза для наибольшего количества людей. В душе я сторонник Бентама — это единственный способ хоть как-то стерпеться со своей работой, — он осушил кружку. — Вот так. Где сейчас Денисон?

— Развлекается, — ответил Хардинг. — Он отправился вместе с дочерью в Мемориал Сибелиуса.

— Похоже на орган, — рассудительно сказала Лин. — Если бы у него была клавиатура, то ты мог бы что-нибудь сыграть. Сибелиус писал все свои вещи для оркестра, верно?

— Думаю, да, — ответил Денисон, заглянув в путеводитель. — Эта штука весит двадцать восемь тонн и сделана женщиной. Ее можно назвать ранним образчиком феминизма — рука, качавшая колыбель, может держать и сварочный аппарат. Давай посидим немного, поглазеем на публику.

Они уселись на скамейку и начали наблюдать, как из автобуса выгружается большая группа туристов. Воздух звенел от американского акцента. Денисон увидел Армстронга, мирно прогуливавшегося по дорожке за монументом, и перевел взгляд на море. Белые паруса яхт рассыпались по темно-голубым водам залива, перекликавшимся со светлой голубизной безоблачного неба.

Лин удовлетворенно вздохнула.

— Какая красота! Я и не думала, что в Финляндии есть такие места — это больше похоже на Средиземноморье. Ибизо, например. Помнишь, как мы ездили туда?

— М-мм, — пробормотал Денисон.

Лин рассмеялась.

— Дурацкий маленький отель, где не было горячей воды, и ты не смог принять теплую ванну. Я ни разу не видела тебя таким сердитым, как в тот раз, когда ты пошел объясняться с владельцем. Как же его звали, этого толстяка?

— Не помню, — ответил Денисон. Резонно — человек не обязан помнить каждого случайного знакомого.

— А потом ты отравился несвежей рыбой и тебе промывали желудок в госпитале.

— У меня всегда был нежный желудок, — Денисон указал в сторону моря. — Смотри: похоже, яхты движутся к выходу из залива!

— Похоже, — согласилась она. — Да, кстати, ведь «Гесперия» стоит на прежнем месте, если ты не плавал на ней этим летом? Я спрашиваю вот почему: если она тебе пока что не нужна, то я хотела бы ненадолго одолжить ее у тебя. Я уже почти обещала Дженнифер и Китти, что мы немного поплаваем вместе. Дженнифер и Китти — это мои подруги.

Денисон молчал, не зная, что ответить.

— Не будь скрягой, — продолжала Лин. — Билли Брукс спустит ее на воду, а о снаряжении я сама позабочусь.

— Хорошо, — согласился Денисон. — Но будьте осторожны — там морс не такое спокойное, как на Балтике. Когда ты собираешься вернуться?

— Я еще не решила. Нужно списаться с подружками, обсудить планы. Потом я позвоню Билли, на нашу стоянку. Два года назад ты собирался поставить новые паруса — поставил?

— Да, — Денисон быстро встал. — Пора идти. Уже поздно, а мне нужно кое с кем встретиться в отеле.

— Как загадочно… Что за внезапная встреча? — она усмехнулась. — Звучит, как извинение Уайльда: «Вынужден отклонить ваше приглашение в связи с необходимостью присутствовать на последующей встрече».

Неужели она догадалась? Денисон вымученно улыбнулся.

— Я всего лишь обещал Киддерам выпить с ними по рюмочке перед обедом.

— О, — весело подхватила она. — Нужно поторопиться. Нельзя заставлять Киллеров ждать нас.

Они пошли к отелю. Денисон заметил, как Армстронг встал со своей скамьи и двинулся следом. «Что пользы от телохранителя? — подумал Денисон. — Враг идет рядом и ранит меня своим острым язычком». Он испытывал все большее сожаление и раздражение от этого непрекращающегося обмана. Нужно сегодня же поговорить с Кэри и найти способ расстаться с Лин Мейрик.

— Ты не возражаешь, если я поднимусь в твой номер? — спросила Лин, когда они вошли в отель. — Нам нужно поговорить.

— О чем?

Она указала на входную дверь.

— Например, о нем.

Обернувшись, Денисон увидел Армстронга, входившего в отель.

— В последние два дня он следовал за нами повсюду, — сказала Лин.

— Так и должно быть. Ты можешь назвать его моим телохранителем. Если мне, Боже меня упаси, снова взбредет в голову отправиться в сауну, он будет рядом со мной.

— Мне кажется, тебе пора объяснить, что происходит, — тихо сказала она. — Ты слишком многое от меня скрываешь. Ну как, поднимемся к тебе?

— Хорошо, — покорно согласился он.

Пока они ехали в лифте, Денисон пытался сообразить, о чем можно будет рассказать — без лжи, но умолчав о самом главном. В конце кондов он решил сослаться на закон о государственной тайне.

— Так о чем ты хотела бы узнать? — спросил он, когда они вошли в номер.

— Это большой секрет, да? — она опустилась на кровать.