Дело №… «Миграция души»
вернуться

Авин Виктор
Шрифт:

Орлик

доскачи до небес, Орлик!надо же ребенку знать правду —каково это ком в горлеесли видишь теней травыполыхание ветр солнцаи растянутый след гривыдоскачи до небес, Орлик!до крыльца этажей нижнихтам овес подают спелыйзапрягая на путь дальнийудила и седло правятиз гранитного мне камнятам мужик в пиджаке пальмуиз тучи тащит пиров-первенствдоскачи, наш гнедой первенеци узнай – как я там – за далью?что-то слишком ты стал статенда хранит тебя Бог-телегаОрлик, Орлик, не слушай сватьюпусть женой тебе станет небопусть отпустят тебя к кромкезнаешь, здорово над оконцемполетать ветерком тихимОрлик, веришь – бежит Лихопо А. Блоковскому ипподромузакуси удила, милыйты же сын наших мечт опальныхзнаешь сколько в тебе силы?ты не дай подойти сбоку.Доскачи до небес, Орликпогляди в глаза смерти-правдеа моргнешь – подстелю коврика заржешь – закуют, Орликзначит есть еще рябь в глазе.доскачи до небес, воиним там нужен, пойми, скачутвместе с нами индейцы аппачивидишь – крепко в руке топорик…

С Новым Годом-2002!

Каждому столу – ведро салата!Каждой ложке датливость лубка!Каждому в подарок по набату!Каждому народу – седока!Каждому счастливому по Путину!Каждой цели в задник – акварелью!Каждому поэту по Дуэлье!Каждому бандиту по стиху на грудь!– Будь!Каждому ползущему – вселенную!Каждому летящему – дыру!Дьявола сто лет кормить варением!Богу – милый прыщик на носу!Каждой девушке по Юрию Гагарину!Каждому мужчине по Мерлин Монро!Каждому крестьянину по барину!Барину – Исусово чело!

Петербургский ангел

Ушел на небо человек, везущий санки.Он призраком ходил все эти годыИ у Пяти Углов делился коркой хлебаИ у пяти углов садились с неба чайкиНа пять теней, и уносили тени к Богу.Ушел на небо человек, везущий санкиСлучилось это чудо в прошлый понедельникКогда все тени в Петербурге входят в полночьС Александрийского столпа спустился ангелКрылом у входа в Летний Сад разбил он вазуНа счастье.У Петербурга больше нет плохой погодыПусть твои санки постоят на постаментеИграйся с ветром возле памятника, ЙосяНе бойся, мальчик, у Пяти Углов нет тениС Александрийского Столпа не затмеваетКрылами больше землю ангел, ненарокомОн с временами, среди нас, он Случай, ночьюКогда глядит в кровать из неба глаз воронийИ петербургский ангел крыльями хлопочет…

Примерно так всю жизнь прожил

примерно так всю жизнь прожилкружил пятак, «шесть-шесть» – царапалпосле него махать жесть крышмогла без помощи пацаковпримерно там, во тьме зеркалон зарождался, вод слюдукак кисть наматывал на осьмогучих волн, молол в крупугранит – манн мутных скорлупув муку – туман теней людейтянул те баржи к бурлакучтобы обулся он, летелпримерно так всю жизнь прожилзатих Акелою в лесудремучем, дятел: «умер ветер»телеграфирует стволуи сосен корни так гудятчто в море волны лоб об лобиз них до неба ветра столбвот так и я. я не умрупримерно так всю жизнь проживкружил пятак, я: «шесть-шесть-шесть»после меня махать жесть крышмогла без помощи людей…

В темпе Авина

Ямбы, зомби, линий стаи, мягкий почерк звонче стали,Самбо, ноты, пишем, таем, над стаккато восклицаем,Под вопросом знанье темы, девы, демон, вкус удачи,На охоте в малой Охте на кровати в той палатеГде над стенами – планеты, под столом – пустые рифмы,На столе бутылка водки, сводки, цифры, диаграммы,Кредит, сальные убытки, томный крик, цепочка, ниткиВен, нейронов, децибелы и октавы криков, звонаЖуравлей, и под вуалью смеха только после плача,Палачей икота, рвота, клип «Негоды», сверхзадача —Указать планете эллипс, отвернуть луну и солнцеС потолка у самой люстры и прибить их над кроватьюВместо крестика и жути пустоты желаний, сути,Вольной жизни, пьяной смерти, и на черной беглой точкеСиних глаз пятнистой лани замереть.Лежать в тумане освежая чью-то память…

Про мои буцы

Пора воззрения менять на подозреньечто одуванчики не лампочки на полевокруг полянки, на которой кукурузникстоит задиристо, согнув кривые ногизадрав свой нос и подбоченив крыльяа одуванчики – пумпончики на тапкахи с них слетели уже гномы с парашютамиих держит ветер на своих прозрачных лапкахи пусто между крыл у кукурузниканет книг на этажерке, нет инструкцийиз двери на борту глядит Конфуцийв потертом шлеме, в галифе на босу ногув футбольных гетрах (для пилота кукурузникачто неестественно), естественно, глядитна мальчика пшеничного в подгузникахиграющего с грузом в «динамит»…и винт сработал неожиданно и сдулокак ветром гномов, и заткнулся хор кузнечиковтраву пригнуло и видны всем стали буцыи ахилесовые пятки чьей-то женщины.И кукурузник улетел. Поют кузнечики!И в мареве трава стоит по плечи нам…И мы стоим, два облетевших одуванчикаа перед нами сын играет на диванчике…

Золотая осень

Ветви оголятся до первокреста —Упадет осина и предаст листваПоперек колейки, поперек шоссе —Осень наступила – так узнают всеЗолотая осень, в серебре траваДлинноноги лоси, на рогах лунаМраморные волки, застывает лесОбагрится кровью, задрожит окрестВ тишине дорога и не слышен трескОн не прорисован – в этом месте холстПорван когтем кисти… над дорогой мостИ беззвучно мчится бес по кольцевойОткуда бес в России? – А шум и города?Может и прижились – широки поляИ тоска такая, что завоет БогНарисует счастье – белый гриб и мохПурпурного цвета, а на нем брусникуА на ней росу, да секрет под ней —От сосны иголку тащит муравей.Осень золотая да бетонный скитТихо, дорогая. В доме лихо спит.

Воланд обернулся. И Аннушка снова пролила масло в кашу…

А гуси летят и летят – я их вижуони пролетают сегодня над Кижамии клёкают, клёкают, клёкают, клёкаюти крыльями воздух качают мне в легкие.А осень летит и летит – уже вторникона как всегда для поэта не вовремяи окает, окает, окает, окаети Душу заплатками-листьями штопаетА время зависло над кроличьей норкойАлиса стоит на карачках у шторкии охает, охает, охает, охаети тает с улыбкою йошкиной кошкиА каша уже для младенца – на ложке…И я обернулся.