Высунувшись в потолочный люк наружу, Всева продолжил палить из оружия, придерживая обеими ступнями руль.

Через некоторое время, сидя подобным образом, Малярчук осознал: неудобно – мал угол обзора для прицельной стрельбы. Лучше взобраться к Эрику на плечи или даже голову.

У туриста на голове была фетровая шляпа с широкими полями. Малярчук поставил левую ногу на плечо парня, а правой сначала неудачно промахнулся мимо макушки, и ботинок, прорвав поля головного убора, соскользнул до самого носа. Обидно! Шляпу можно было еще носить и носить!

Повторная попытка, и Всевина ступня провалилась за шиворот сорочки и там застряла в районе пояса. В ярости Малярчук разнес рубашку туриста в клочья.

– Мой новый батник! – зарыдал от обиды молодой человек.

– Скорее всего, он тебе также больше не понадобится, – постарался успокоить бедолагу Батумыч.

Наконец, Всева приноровился и прочно пристроился на плече и голове пассажира.

– По моей команде ногой будешь прибавлять-убавлять скорость, – приказал он попутчику на чистом немецком.

Не с первого раза, но получилось!

Подошвой Всева нажимал на темя Эрика, и тот синхронно добавлял газ. Ослаблял давление на черепную коробку, и турист сбрасывал скорость. Резко ударял каблуком по затылку – тот тормозил правой ногой. Цепляясь носком ботинка за подбородок, Всева осуществлял поворот физиономии, и авто следовало в соответствующую сторону.

«Быстро обучаемый, однако!» – слегка успокоился Батумыч.

Трасса в предгорье стала более оживленной.

Малярчук принялся мотать головой Эрика, лавируя между большегрузами.

– Атас, братва, лови! – раздухарился Всева.

Свободными руками он выбросил руки с гранатами в разные стороны. Оба «Феррари», почти нагнавшие «фольк», кувыркаясь в воздухе, исчезли прочь.

После чего Батумыч стал поливать градом пуль оставшихся байкеров. Как назло зазуммерила рация.

– Ты почему до сих пор не в посольстве на дипломатическом рауте? – заверещал голос пресс-атташе в трубке. – Подставляешь! Мне одному столько не выпить!.. – Услышав стрельбу, взрывы и стоны добавил:

– А понял, как всегда, смотришь боевик в киношке?!

«Да, надо поторопиться, а то сочтут за личное оскорбление!» – скуксился разведчик и прибавил газу (согнул голову туриста в три погибели).

…Оторвавшись от остатков погони, Всева загнал машину на полянку среди сосновой рощи. Прислушался: в багажнике стихло. Сап прекратился.

«Живой ли?» – подумал Малярчук и открыл заднюю дверцу.

В тот же миг ему в нос заехала затекшая «стальная» нога Сидоревича.

Удар был сильнейшим: Малярчук пролетел метров этак дцать.

Оправившись от «ног дауна», разведчик попытался закинуть конечность генерала обратно в багажник. Куда там! Она распухла и потому не хотела складываться.

Отпилить? Всева набрал секретный номер руководства.

– Ничего, если спасенный генерал будет одноногим?

– Я сказал «доставить целым и невредимым»!! – взревел голос на том конце трубки.

– Есть, – огорчился Малярчук: «Придется везти так с высунутой лодыжкой. Но тогда по правилам дорожного движения нужна красная тряпка. Где ее взять?.. Кровь и майка!»

Всева снова позвонил руководству.

– А скажем так, у генерала будет прострелена ступня?

– Тогда у тебя, недотепа, будет прострелена голова!

Мда, способ также не годится… А если взять окровавленные морковного цвета кальсоны туриста, которыми привязали беспалую руку. Не пойдет! Кровь уже засохла. О, есть одна идейка!

– Эретикус, наступи-ка мне на ботинок!

Пассажир, к которому обратился Всева, не подавал признаков жизни, прочно застряв лицом в спицах рулевого колеса.

Хлесткими апперкотами снизу разведчик вызволил голову из коварной западни и привел того в чувство.

– Я кому говорю?!

Молодой человек через силу выполнил приказание Малярчука…

– Ах, ты так?! И это твоя благодарность? – картинно возмутился Батумыч и выстрелил в Эрика.

– За что? – заплакал турист, схватившись руками за продырявленную пулей ступню.

– Лучше не спрашивай, а обмотай свою сквозную рану смокингом генерала. Теперь размотай обратно и дай сюда. Прилажу к его ноге.