– Как не можешь? Почему?

– Пропал…

– Кто пропал? А? Не шути со мной, Климчук! Не играй с огнем!

– Паспорт пропал…

– Так, а ну пошли ко мне, – майор первым вышел из кабинета. Следом семенил старлей Климчук.

Пятнадцать минут ожидания для Захарова превратились в целую вечность. Виктор тщетно прислушивался к звукам в здании, но ничего, кроме общего шумового фона разобрать было невозможно. Ни майора, ни Климчука в кабинете не было. Сержант никуда не выходил.

Наконец дверь в кабинет распахнулась и снова на пороге появились двое – майор и старлей.

– Так, Виктор, мы ещё поищем твой паспорт, а пока Вы свободны. Мой кабинет № 21, второй этаж. В понедельник после 15.00 я буду Вас ждать у себя. Извините, пожалуйста, за недоразумения. До свидания.

Виктор танцующей походкой направился к выходу. Проходя большой сейф в коридоре, Захаров достал оба пакета с пластинками и, засунув их как следует под куртку, направился быстрым шагом к таксопарку, где его должен был ждать Сергей.

– Слушай, спасибо тебе ещё раз, – прямо с порога поблагодарил Виктора изнервничавшийся Сергей. – Всё нормально? Всё тихо там?

– Паспорт у тебя? – первым делом спросил Виктор.

– Да, вот, возьми, – Сергей протянул Захарову его паспорт. – Давай отсюда выйдем? Нам надо ещё пласты поделить… А что с протоколами будем делать?

– Ты куришь? – спросил Виктор.

– Да, а что?

– Сожги всё, – посоветовал Захаров.

– Что, всё сжечь?

– Да. Будут знать, долбо@бы, как людей обувать и разводить на бабки…

Вовка пришел домой к жене и тёще. Тесть, как ни странно, был дома, а младшая сестра жены делала с матерью, т. е. с Вовкиной тёщей, уроки.

– Витька всё сделал правильно, только он не успел отдать мне пласты, – заканчивал свой рассказ тестю Володя Семяримов.

– Так, ясно, – резюмировал Николай Иванович. – Что планируешь делать?

– Хочу сбегать за пивом, – решительно ответил Вовка.

– Каким пивом? – удивился тесть.

– Разливным, – Володя пошел на балкон за трехлитровыми банками под пиво из ларька, где он частенько покупал в розлив неразбавленное пиво.

– А к Виктору сходить не думал? – поинтересовался Николай Иванович.

– Зачем?

– Узнать у него, как, что?! Он ведь с тобой был, да и друг ведь тебе?!

– Да у него наверняка всё в порядке, – без тени сомнения в голосе ответил Володя. – Витька в обиду себя не даст, выкрутится! – Володя был уверен в друге. – Вот только не ясно, догадается он, обормот, ко мне зайти, или мне опять надо к нему бежать?

– Я думаю, он на тебя зол, – констатировал Николай Иванович. – Ты же его подбил идти на толкучку и ты же его бросил…

– Ну, и дела?! Так всё перевернуть! Как же я его бросил? А Наташка? Или мне надо было с Наташкой в коляске в автобусе ехать в мусарню? Да?

– Я не знаю, Володя, но это всё мне, извини, крайне не нравится.

– Кстати, у Вас не будет трёхи [18] на пиво? Хочу пивка с Витькой попить, – вдруг выпалил Володя тестю без доли смущения.

– Какое пиво? Ты в своем уме? – Николай Иванович был крайне недоволен поведением зятя. – Ты забыл, наверное, что Виктор, в отличие от тебя, пиво не пьёт?!

– Вот сегодня, как раз, такой случай, когда и можно и нужно познать мужицких радостей, – Володя улыбнулся и пошел в комнату к тёще за деньгами на пиво. – Маргарита Александровна, дайте, пожалуйста, пять рублей. Мы с Николаем Ивановичем хотим пиво дома попить.

– Володя, какое пиво? Тебе вообще ещё рано на пиво налегать, а Николаю Ивановичу так и подавно в выходной день незачем пить пиво, тем более ещё и с зятем. Нет, никакого пива! Всё Ире расскажу.

– Ладно, как хотите. Возьму деньги из денег на продукты.

– Володя, не смей! Ты слышишь меня?! Не бери продуктовые деньги на своё пиво! Я запрещаю тебе! – Маргарита Александровна быстро вскочила из-за стола, за которым она с дочкой делала уроки, и бросилась на кухню, но было уже поздно, зятёк вовсю шарился в кошельке, который он уже достал.

Виктор пребывал в крайне возбужденном состоянии. Теперь среди его новой коллекции пластинок были диски самой высокой ценовой категории. Были альбомы, о которых ещё недавно Виктор мог лишь только мечтать. Стояла дилемма, какой диск ставить первым на запись? По самым скромным подсчётам, сегодня надо было «прописать» не менее 45 альбомов. Даже если в среднем каждый диск (обе стороны) играл 45–50 минут, а то и все 60, а в сутках, как известно, было 24 часа, то на всё про всё оставалось трое суток, да не просто время на запись, а запись без спорта, учёбы и сна.