— У него были дела, он ушёл, как только проснулся. Просил передать спасибо и за ним теперь должок. — Ди повернулся и поцеловал Софию в щёку.

Девушка фыркнула. — Если бы ещё от этих долгов был бы толк. Ты давно уже тут стоишь?

— Не знаю, наверно давно, когда я тут стал солнце только взошло.

Девушка отстранилась и укусила Диармайда за плечо. — Ты весьма… эксцентричен.

— Как грубо. — Съехидничал парень.

— Зато честно. — София была непреклонна. — Сегодня такой прекрасный день, давай прогуляемся? Ди, у тебя идёт кровь!

Диармайд опустил взгляд, из-под его кожаного браслета текла кровь. Похоже рана, которую он недавно себе нанёс открылась, когда его оттолкнул Лу. Ди так привык к боли в этом месте, что она вообще его не беспокоила.

— Покажи мне руку. — София потянулась к раненой руке.

— Нет! — Крикнул Диармайд и спрятал руку за спину, девушка растерялась она не ожидала такой эмоциональной реакции от всегда спокойного парня. Прошло несколько минут, молчание затянулось.

Диармайд сделал затяжной выдох и перестал прятать руку за спиной. — Ладно, ты все-равно узнала бы рано или поздно. — Ди стянул браслет с руки и показал рану Софии.

Девушка обхватила кровоточащую руку своими холодными ладонями — внутренняя часть запястья была исполосована порезами и ожогами, текстура кожи была бугристой и неровной, но штрихкод поверх всех шрамов был отлично различим. — Я сбежал три года назад и по воле случая оказался в семье Фальконе. — сказал первое что пришло на ум Ди.

София поспешила в ванную, взяла аптечку и взялась обрабатывать глубокий порез, она так спешила что не оделась, девушка ничуть не смущалась своей наготы.

Обработав и перебинтовав руку, София засмотрелась на красивое, хищное лицо Диармайда, острый подбородок, широкие скулы, впалые щёки и непослушные чёрные волосы. Она привыкла что люди, обладающие настолько привлекательной внешностью, ведут себя уверенно, иногда нагловато, но он был другим и теперь София знала почему. Без трёх лет смертник только сейчас начал познавать мир.

— Одевайся, мы идем гулять! — Агрессивно, в ультимативной форме заявила девушка.

Трамвай отвёз их к набережной, время близилось к полудню и многочисленные рестораны готовились к открытию. София повела Диармайда к лавочке повёрнутой в сторону моря. Сегодня оно было неспокойным — высокие волны с пеной у изголовья разбивались о каменные валуны разбросанные у подножья высокой каменной набережной.

— Зачем мы здесь?

Поначалу София не отвечала, всматриваясь в горизонт. — Я не знаю. — Наконец ответила она. — Это место для меня особенное, ты первый кого я сюда привела. Мама любила ходить сюда со мной, это было наше особенное место. Мы всегда смеялись. У неё был потрясающий талант веселить людей и за это она была любима многими. Сейчас я прихожу сюда одна и никогда не смеюсь. — София сейчас была другой, исчезла нарочитая пошлость и весёлость, сейчас она казалась настоящей.

Они просидели молча почти час, размышляя каждый о своём, пока девушка сладко не потянулась. — Мы погрустили, теперь пришло время веселиться! — Весь последующий день обратился в сгусток тёплых, позитивных эмоций, пока всё не прервал звонок. Ещё смеясь после рассказанной шутки, София, не глядя ответила на звонок и в миг её веселость улетучилась, сменившись серьёзностью. — Да, я поняла, скоро буду.

— Прости, мне нужно спешить. — С сожалением сказала девушка, чмокнула Диармайда в губы и убежала.

Ди казалось, кто-то силой выдернул его из грёз. Растерянный взгляд блуждал вокруг, пока не зацепился за вывеску с анонсом открытия арт-галереи.

— Вход пятьдесят драхм сер. — Уведомил его кассир в чёрном деловом костюме, как только Диармайд вошёл внутрь.

Галерея была просторной, её посетители степенно ходили от одной картины к другой тихо общаясь. Эхо в зале многократно усиливало шёпотки и казалось, сам воздух вещает тебе тайны искусств. Посетители галереи были одеты в вечерние наряды. Диармайд одетый в уже привычную для него униформу Фальконе, ничуть не выделялся, он только спрятал платок с вышитым соколом в карман, не желая неприятных конфузов.

Здесь были собраны очень разнообразные картины — от поп-арта и постмодернизма, до классических пейзажей и сцен охоты. Цены начинались от десяти тысяч драхм.

Диармайд подражал посетителям, ходил от одной картины к другой останавливаясь у каждой буквально на несколько минут, пытаясь понять, что так волнительно обсуждают посетители галереи. От мастерски нарисованного пейзажа, до изображения разноцветной кляксы на белом фоне. Поведение парня у некоторых посетителей вызывало снисходительную улыбку, но он не обращал на них внимания.

Диармайд подошёл к простоватому пейзажу города. Картина отражала город осенью в умеренных широтах, правда на нем не было объема или большого количества деталей. Казалось, художник просто раскрасил набросок и решил — больше не тратить на свое творенье времени. Подошла девушка в униформе с глубоким вырезом, на грани приличия. Заметив, что Ди стоит возле картины уже не мало времени, она спросила томным голосом: — Господина заинтересовало это полотно?

— Нет. — Ответил Диармайд пытаясь вспомнить видел ли он этот город, когда разъезжал по Европе вместе с Орсино, очертания были знакомы. Услышав ответ, девушка поспешила к мужчине, проявившему интерес к другой картине, совсем рядом.