– А где же он? – прошептала Клэр, опираясь о мою руку.

– Его я еще пока не заметил, – ответил я. – Но как только я увижу его, я немедленно продырявлю ему кожу. С Батом нельзя быть доверчивым.

Какой-то механический звук донесся до нас через запертое окно. Это был очень слабый звук.

– Что это такое? – испуганно спросила Клэр. Я прислушался. Какой-то предмет упал на бетонированный пол вне пределов нашей видимости, но я ясно различил, что шум исходил от колонки с бензином.

– Я не знаю, – проговорил я, чувствуя, что мне как-то стало не по себе. – Я бы очень хотел знать, что с Беном. Он-то ведь совершенно ни при чем в этой истории. Если они мне его изувечили…

Клэр сильно прижалась к моей руке.

– Я только, прошу тебя, не делай глупостей.

– Нет, нет. Но мне уже становится невмоготу позволять им так свободно распоряжаться здесь, как у себя дома, – сказал я. – Я иду в салон. Может быть, оттуда нам будет видней.

Она последовала за мной. В тот момент, когда мы вошли в холл, снаружи раздался дикий вопль. Этот ужасный крик раздался перед самым домом.

Я бросился вперед, но Клэр уцепилась за меня.

– Это же ловушка! – свистящим шепотом сказала она. – Подожди.., слушай…

Я остановился.

Заработал какой-то мотор и было слышно, как по аллее зашуршали шины автомобиля, который отъехал.

Я стремительно бросился в салон, отодвинул занавески и посмотрел наружу.

Я увидел, как «плимут» на большой скорости уезжал от станции. Он повернул на большую дорогу и исчез из вида.

И тут я увидел, что Лоис Спенс лежит на бетонной дорожке около колонки с воздухом.

Я побежал к двери.

– Подожди меня, – закричал я Клэр. Я открыл дверь.

– Нет! – закричала она. – Не ходи туда!

Я выскользнул наружу, сделал ей знак вернуться и приблизился к Лоис в тот момент, когда она силилась подняться.

Ужас исказил черты ее лица. Темное пятно на лбу указывало место, по которому он ударил ее.

– Он подложил зажигательную бомбу в резервуар с бензином! – закричала она, увидев меня. – Вынеси меня отсюда! Боже мой! Мы сейчас все взлетим на воздух! Этот парень меня надул! Вынеси же поскорее меня отсюда!

Она уцепилась за мою пижаму. Я с силой оторвался от нее, оставив в ее руках кусок ткани пижамы.

– Клэр, – завопил я, судорожно глотая воздух. – Клэр! Иди скорей!

Я побежал к дому, увидел Клэр и снова позвал ее.

И вдруг мне показалось, что небо разверзлось, и длинный язык оранжевого пламени осветил ночь. Страшный грохот взрыва наполнил уши.

Я видел, как Клэр в ужасе закрыла лицо руками. Я был совершенно неспособен двинуться с места. Я нагнулся над землей, затыкая себе уши, когда страшный вихрь опрокинул меня.

Мне все же удалось встать на колени: я увидел, как дом качался, качался все сильней и сильней. Я пытался кричать, но не слышал своего голоса.

Внезапно, как мне показалось, земля зашаталась и раздался второй взрыв, разорвавший ночное небо. Меня подняло в небо и унесло куда-то вдаль, в то время, как наш домик развалился, как карточный.

Сиделка сделала мне знак. Я встал и, собрав все свое мужество, пересек коридор.

– Вы можете войти, – сказала она. – Только постарайтесь не утомлять ее. Она еще страдает от сотрясения мозга.

Я тщетно попытался что-то ответить, но слова застряли у меня в горле. Я смог только кивнуть головой, проходя мимо нее.

Клэр лежала напротив двери на маленькой кровати Вся ее голова была забинтована. Правая рука тоже была забинтована.

Мы молча смотрели друг на друга. Но к большой моей радости я увидел, что ее глаза улыбались. Я приблизился к ней.

– Хелло! – проговорила она слабым голосом. – Видишь, дорогой, мы все-таки избавились от этого кошмара.

– Это правда, – ответил я, беря стул и садясь возле ее кровати. – Но мы возвращаемся издалека Очень издалека. Я так боялся больше не увидеть тебя.

Я потянулся и взял ее здоровую левую руку в свою.

– Я крепкая, – сказала она. – Знают ли, что я, aсли я…

– Успокойся, дорогая, – просил я ее – Ты сейчас больше страдаешь от ударов и сотрясений, чем от ожогов. Когда ты выйдешь отсюда, ты будешь по-прежнему такой же красивой.

– Это не ради себя я беспокоюсь об этом, – возразила она. – Я не хочу, чтобы твоя жена стала некрасивой и уродливой…

– Значит, ты считаешь себя настолько красивой, что беспокоишься о таком пустяке? – пошутил я, целуя ей руку – Ты очень себе льстишь, дорогая Она стала гладить мою руку, глядя на меня.