— Но-но, — тут же ответил он и потянулся к своему излучателю, — Я не виноват, что у тебя какие-то отклонения! Вон, у капитана твоего всё в норме, так что дело не в нашем оборудовании.

Я окинул взглядом помещение и увидел Таваля. Он выглядел свежим и отдохнувшим и, в отличие от меня, был готов к дальнейшим действиям.

— Что с тобой? — спросил он, поймав мой взгляд.

— Холодно, — ответил я, — И есть очень хочу.

— Странно, — сказал патрульный, — Всё процессы должны были остановиться, а голод вообще через пару часов появляется после разморозки. К этому времени все функции организма в норму приходят. Может, проведём обследование?

— Не стоит, — тут же сказал Таваль, — Просто мой техник был голоден ещё до заморозки. Он вообще ест слишком много. Иногда даже кажется, что он не один, если вы понимаете, о чём я.

Люди посмеялись над непонятной фразой, и патрульный проводил нас к выходу. Таваль шёл следом за мной и каждый раз, когда я чуть сбавлял скорость, подталкивал меня в спину.

Когда мы покинули корабль, то оказались на огромном бетонном поле, расчерченном разноцветными полосками. Рядом стояли разнообразные летательные аппараты абсолютно разных форм и размеров. Когда один из них внезапно запустил двигатели, я дёрнулся и попытался убежать, но был пойман за воротник комбинезона твёрдой рукой капитана.

— Идём, идём, — сказал он, подтолкнув меня вперёд, — Нужно уйти со взлетки, пока никто следом не увязался.

Я покорно вернулся на прежний маршрут, и мы продолжили свой путь. Вскоре впереди показалось огромное блестящее здание, когда мы приблизились, я с трепетом осмотрел это сооружение. Оно было полностью сделано из прозрачного материала и внутри могло поместиться несколько баз пиратов. Воспоминания шонгов и людей не передавали всей огромности подобных строений, поэтому первые впечатления были очень сильными.

На передней стороне здания светился в воздухе огромный символ. Он временами менял цвет и перемещался.

— Интронидис, — мельком глянув на знак, произнёс Таваль, — Повезло.

Мы зашли внутрь и будто попали в другой мир. Вокруг был ужасный шум. Толпы разных двуногих беспорядочно бродили по большому залу. Кто и куда шёл, было совершенно непонятно, да ещё все эти существа постоянно разговаривали. Кто-то с соседями, а кто-то просто сам с собой. Я невольно сморщился и зажал руками уши. Капитан взглянул на меня и, немного подумав, сказал:

— Да, ты прав. Здесь поговорить не получится. Идём.

Капитан уверенно направился к одной из стен зала, где были какие-то навесы. Совершенно оглушённый шумом, я абсолютно не понимал, куда мы идём, и тупо следовал за человеком. Он явно понимал в окружающем больше меня.

Внезапно шум оборвался, и наступила тишина. Я удивлённо осмотрелся вокруг. Таваль привёл меня в небольшое помещение. Вокруг стояли небольшие столики, и пахло едой. Не могу сказать, что пахло вкусно, но это точно была пища.

— В общем так, — сказал тем временем Таваль, — Своё обещание я выполнил, и больше нас ничего не связывает.

Мимо прошла самка людской расы, держа в руках две тарелки с большими кусками мяса. Я невольно повернулся, проводил её глазами и сглотнул. Неожиданно меня дёрнули за плечо.

— Ты вообще меня слышишь? — возмутился капитан, убирая руку.

— Мне нужно поесть, — ответил я и указал вслед местной сотруднице, — Я хочу вот такую еду.

— Ты серьёзно? — спросил в ответ человек и, увидев мои энергичные кивки, тяжело вздохнул, — Ты очень странный, шонг. И я не понимаю, почему в очередной раз иду тебе навстречу…

Таваль поговорил с женщиной, и мы заняли один из пустых столов. Нам сразу принесли какое-то зелёное месиво, но оно оказалось совершенно несъедобным. Пока я ковырялся в незнакомом блюде, Капитан вернулся к прерванному разговору.

— Что ты планируешь делать дальше? — спросил он.

— Есть, — честно ответил я. Голод действительно уже очень сильно меня беспокоил, и я с нетерпением ждал своё мясо.

— А потом? — терпеливо спросил Таваль, — Я уже сказал тебе, что наши дорожки расходятся, но ты слишком много обо мне знаешь, и я хочу понять, чем ты будешь заниматься дальше.

В это время принесли еду, и слух у меня отключился. Мясо было сухим, без крови и явно чем-то намазано, но сейчас я наслаждался каждым кусочком. Через несколько минут, когда тарелка опустела, я увидел, что мой собеседник всё так же сидит напротив и хмуро смотрит на меня. Я быстро вспомнил все его слова и, прежде чем он снова начал говорить, произнёс:

— Я хотел бы пойти с тобой. Этот мир мне незнаком и, кроме тебя, я здесь никого не знаю. Ещё я хотел бы сходить на охоту, но пока что можно есть и такую еду.