Афанасий поведал о многих своих проказах. Ключевых, во всяком случае. Начал с того, что, видя неспособность Ярослава к управлению государством, он потворствовал его развращению и растлению сектой сатанистов, хотя знал об их внимании к нему с первого дня. Закончил же событиями недавними, включая организацию покушения на Императора и имитацию налета на Императорскую резиденцию.

О том, что он это все делал не со зла. О том, что хотел таким образом спасти Империю. Помочь ей выжить. Но… потерял берега и занялся вещами, которыми не имел право заниматься. О том, что каждый в Империи должен выполнять свою работу. О том, что такими благими намерениями выстлана дорога в ад.

Замолчал.

Никто в зале ни издал ни звука, ожидая продолжение.

Афанасий спокойно, без лишней суеты развязал пояс своего кимоно. Скинул его с плеч, и, подложив его себе под колени, сел по японскому обычаю.

Извлек из ножен кинжал — кусунгобу, что он держал в левой руке. Осторожно их положил.

Взглянул на ассистента.

Тот легким кивком обозначил готовность и слитным, уверенным движением, извлек свой меч, приняв ритуальную стойку.

— Империя превыше всего! — Громко и предельно четко произнес Афанасий. — Да здравствует Император!

После чего резким движением вонзил себе кинжал в живот и, скривившись от боли, порывисто потянул его в сторону, вспарывая брюшную полость и перерезая кишки.

Секунда.

Другая.

Третья.

И ассистент точным, легким движением нанес удар милосердия, который не отрубал голову, а перерубал позвоночник, прекращая мучения. Отрубить голову во время такого ритуала — позор. Поэтому был нанесен легкий, не сильный удар, что выглядел со стороны как мягкий толчок. После которого Афанасий упал вперед из положения сидя. Несколько раз вздрогнул. И затих. А его голова осталась на плечах.

Зал тоже молчал, потрясенный произошедшим.

Наконец Николай Александрович встал и торжественно возвестил, что принимает раскаяние Афанасия, и что его семья не будет наказана за те злодеяния, что тот совершил.

После чего удалился в поистине гробовой тишине.

Люди переваривали услышанное.

Люди пытались осознать увиденное.

Разве что кинооператоры крутили свои ручки, продолжая снимать. Фотографы щелками своими камерами. Да звукооператоры нервно поглядывали на свои фонографы, опасаясь, что те не записали произошедшее.

1925 год, 26 мая

Разобравшись с оперативной обстановкой и поняв планы противника Главный штаб решился на «игру мышцами» в море. То есть, на провоцирование Генерального морского сражения. Поэтому 1-ый и 3-ий Балтийские флоты, поддержанный Северным демонстративно покинули базу в Штеттине, минули Каттегат и попытались, обогнув Ютландию, выйти в Северное море.

Сам по себе этот маневр ничего не значил, если бы не большое количество десантных судов и кораблей обеспечения, которые вышли вместе с ними. Флот Альянса был вынужден реагировать. Пропустить ТАКУЮ масштабную десантную операцию он просто не мог. Да, десантные корабли шли пустыми, а корабли обеспечения — практически порожняком. И что? Со стороны этого было не понять. Взяв балласт воды, они осели из-за чего медленно плелись, имитируя перегрузку.

Объединенный флот Альянса стоял в Вильгельмсхафене. Поэтому, как только стало известно, что такая армада имперцев куда-то намылилась, он немедленно вышел самым полным составом встречать их. И успел «поймать» на выходе из пролива Скагеррак…

Флот Альянса был очень представителен.

Учтя опыт 1914 года они всеми силами строили большие линкоры. Быстрые, сильные и крупные. В результате к 1925 году у них в строю имелось двадцать восемь быстроходных «капитал шипов» с водоизмещением сорок — сорок пять тысяч тонн и 381-мм длинноствольной артиллерией главного калибра.

Их поддерживали многочисленные фрегаты, корветы и эсминцы, задачей которых была борьба с легкими силами Империи. Кроме того, имелось двадцать пять легких эскортных авианосцев с довольно представительной легкой авиацией для разведки, бомбардировки и артиллерийской корректировки. Очень примитивные авианосцы с низкой продуктивностью, но все же — их было много, и несли они большое количество техники. Совокупно. Эти авианосцы были единственным моментом, который Альянс добавил в концепцию флота, по сравнению с идеями 1914 года. Просто увидел интерес Империи к этим кораблям и начал лепить себе.

Империя имела флот совсем другой флот.

Его основа была представлена линкорно-авианосными группами.

В центре ордера выступал линкор типа «Севастополь» — шестьдесят пять тысяч тонн и четыре линейно-возвышенные башни со счетверенными 406-мм пушками. Мощное бронирование. Хорошая скорость. Куча сложных вспомогательных систем, в том числе целый электромеханический компьютер для управления стрельбой, обрабатывающий сведения с массы постов наблюдения.

Вокруг линкора выстраивался ордер из двух тяжелых фрегатов и четырех легких корветов нового поколения и двух тяжелых ударных авианосцев. Причем корветы были специализированные, так называемые легкие, то есть, с очень многочисленной 127-мм универсальной артиллерией, выступая в роли мощнейших передвижных узлов ПВО, прикрывающих всю группу. А авианосцы в сорок пять тысяч тонн водоизмещения с V-образной полетной палубой, были оснащенны взлетным трамплином, тормозными тросами и прочими, радикально опережающими свое время решениями.