— Нет. Они нас кидают, Ариш. Я не готов быть кинутым этими скунсами.

— Понятно! Но я хочу свои деньги обратно.

— Таким способом мы вернем только копейки.

— А каким вернём всё?

— Я продам им акции, но заберу оттуда что-то равноценное.

— Промышленный шпионаж? — понижает голос Арина. — А кому продать, знаешь?

— Конечно. В клубе, в Цюрихе, я уже нашел покупателя.

— Ну, не знаю…

— Ты опаздываешь. Приедешь — обсудим.

Мне немного неловко, что я слышу их разговор, который явно не предназначен для моих ушей.

— Сканы паспорта Сашиного не забудь выслать.

— А… да.

Зачем им мой паспорт?..

Надеваю халат и выхожу. Арины уже нет, Кирилл, проводив ее заходит обратно в гостиную.

— Доброе утро, — неуверенно замираю я.

— Доброе…

— Я услышала ваш разговор, — пожимаю я плечами.

— Внутри моей семьи нет секретов. Но за ее рамки они не выходят. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

— Ты обещала мне завтрак…

Пока я готовлю нам овсянку, он стоит рядом, разглядывая меня.

А секреты все же есть. Комната это его…

Мне тяжело от того, что он до сих пор ни разу не прикоснулся ко мне с утра. Мне этого очень хочется. Просто какой-то элементарной ласки или обычного поцелуя.

— Ты расстроена.

— Нет.

— Это не вопрос. Я вижу, что ты расстроена. Чем?

Отсутствием “сгущенки”.

— Женщины депрессуют без сладкого.

— Заказать что-нибудь?

Выключаю огонь. Разворачиваюсь к нему.

Мы молча смотрим друг другу в глаза.

Не понимает…

С тяжелым сердцем отворачиваюсь обратно к плите.

— Бутерброд с сыром тебе сделать?

Атмосфера между нами накаляется, он не отвечает мне. Чувствую как подходит со спины близко. Замираю. Укус губами в шею. По телу мурашки, глаза захлопываются.

— Такого "сладкого"?

Это очень приятно. Но не такого. Секса в нем с избытком для меня. Но мне нужно кое-что потоньше. У него это есть, я точно знаю.

Отрицательно качаю головой.

— Другого. Но ты этого и не обещал. Скорее предупредил, что его не будет. Глупо жаловаться… Поэтому все хорошо. Все по договору.

Забирает сигареты и уходит.

Бросаю взгляд на лоджию. Нет. Не пойду. Не сейчас.

— Раскладываю кашу по тарелкам. Мажу масло на хлеб… сыр…

Ставлю все на журнальный столик.

Он возвращается, мы снова встречаемся взглядами.

— Я не умею этого, Саш.

— Умеешь.

— Это очень сложно для меня.

— Перед другими сложностями ты не пасуешь.

Вздыхает.

— Если честно, я скорее жду этого от тебя, чем готов давать сам.

— А тебе это нужно вообще?

Кивает. Его глаза медленно моргают.

— Очень.

— Если и правда тебе это нужно, я готова отдать всё, — в груди болезненно ноет.

И я подхожу к нему, обнимая сама по талии и прячась лицом на шее. Щекой чувствую как его сердце быстро колотится. Веду губами по небритой челюсти. Внутри все обмирает, и я едва дышу от нахлынувших чувств. Глаза закрываются.

Он застыл, как камень, мне хочется проникнуть в него, пробить его, влить в него свои чувства. Мои чувства…

— Я люблю тебя… — шепчу я, и мои колени становятся мягкими. — Я тебя… люблю.

— Саш… — голос хрипнет.

Чувствую губами, как по его коже идут мурашки.

Мне кажется у меня получилось втечь в него этим признанием.

Его руки становятся очень живыми и теплыми. И губы вжимаются в мой висок. Он сдавливает меня крепче. Мне кажется наши грудные клетки колотятся в унисон как резонаторы. И мы взорвемся сейчас.

И я молюсь, чтобы он не говорил в ответ сейчас ничего. Чтобы это не было по инерции. Просто потому, что надо сказать в ответ. Я этого очень не хочу. И он не говорит… Но мне очень хорошо от его пробитости и обнаженности сейчас. Мне этого “за глаза”. Я тону в этих чувствах. У меня не было столько никогда-никогда…

Пальцы у него очень нежные, они рисуют у меня на затылке, не позволяя мне выплыть из этой пронзительной эйфории.

Чувствую слабость… колени подкашиваются…

— Саш?… — подхватывает он меня крепче за талию.

— Голова кружится…

Второй рукой уверенно берет под колени, и я взлетаю на его руках.

Хмурясь уносит в спальню. Возвращает меня на кровать. Молча перебирает мои пальцы в своих. Прижимает к губам.

— Я в аптеку схожу. Здесь рядом.

— Зачем?

— Сделаешь тест. На всякий случай.