— Да как вы!.. — задохнулась от гнева Марина.

Вскакивая, девушка не думала, что несдержанную на язык Ксению Александровну побаивается сам Виталий Степанович. К счастью, наговорить начальнице дерзких и обидных слов она не успела — непрерывно сигналя, по переулку медленно полз знакомый чёрный автомобиль. Девушка бросилась навстречу — но вспомнила про начальницу. Вернулась, пробормотав несколько вежливых, подходящих к случаю слов. Снова побежала, распахнув переднюю дверцу. Усаживаясь спереди, на своё законное место, привычно подставила щёчку для поцелуя. Сидевший за рулём Лёша откровенно пижонил, демонстрируя блестящую золотую цепочку в вырезе чёрной рубахи. Марина была готова броситься к нему на шею — и тут сзади послышались сдержанные смешки.

— Маринк, познакомься! — Лёша обернулся. — Это Тимоня, а это Лика.

Свернув с Бейшор-рут, проехав немного по одной из бесчисленных «номерных» улиц, Вадим остановился на огороженном пятачке около набережной. Отсюда открывался великолепный вид на Токийский залив с красными и жёлтыми прогулочными корабликами и на мосты и небоскрёбы противоположного берега. Как было условлено, пересевший за руль Сергей Волков повёл машину дальше, а сам Вадим, сопровождаемый Олегом Жолнировым, державшим в руке чёрный чемоданчик-«дипломат», зашагал к пристани.

Для него, бывавшего в Токио не раз и не два, окружающая картина была привычна. Зато похожий на Лариосика из «Белой гвардии» Олег то и дело вертел головой, глядя на высокие дома, на написанные чёрными и красными иероглифами вывески — среди иероглифов порой попадались привычные европейские, то есть, арабские цифры, на аккуратно подстриженные газоны, на жёлтую полосу вдоль проезжей части — в Японии такая полоса вдоль дороги нередко заменяет тротуар. Изредка попадалась прохожие — миниатюрные японские мамы с отпрысками, да греющиеся на солнышке сморщенные старики и старушки.

На пристани было безлюдно. На высокой волне покачивались в ожидании пассажиров прогулочные кораблики с острыми носами и широкими, во всю палубу, крышами. На фоне залива фотографировались две симпатичные круглолицые девушки в коротких синих, с красными полосками платьицах и длинных чулках. Девушки явно воображали себя героинями «оживших рисунков» — волосы одной были выкрашены в синевато-серый, волосы другой — в нежно розовый цвет. Перед ведущими на ближайший кораблик сходнями прохаживался узкоглазый охранник в зелёной с желтоватым отливом форме и фуражке.

Впрочем, в первую очередь Олег обратил внимание на девушек.

— Ladies! Sorry! — обратился он к ним, поставив «дипломат» на камни пристани. — Can I you photograph?

Девушки заулыбались. Та, чьи волосы были окрашены в розовый цвет, опустила рамку с телефоном и принялась что-то тихонько шептать на ухо «сине-серой» подружке.

— Sorry! — Олег догадался, что девушки его не понимают. — I have you… pardon… I want you… cheese…

— Отставить! — приказал по-русски Вадим.

— Простите? — удивился Олег.

— У тебя в кейсе документы на сотни миллионов и золото, — объяснил Вадим. — А ты его швырнул, словно мешок с мусором. Это — раз, как говорил Эраст Петрович Фандорин. А два — нам с тобой грозят большие неприятности.

И в самом деле, оставив пост перед ведущими на борт сходнями, к ним неторопливо подходил помахивающий дубинкой охранник. Девушка с синевато-серыми волосами что-то быстро зашептала на ушко розововолосой подруге. Подхватив лежавшие здесь же, на камнях сумки, и не забыв рамку с телефоном, застучавшие каблучками девушки побежали прочь.

— Экскрюзми приз, мистерс! — обратился к ним охранник на ещё более скверном, чем у Олега, английском. — Вот а ю вонт фром виз гёрс?

— Нам здесь назначена встреча, — на родном языке охранника ответил Вадим. — К несчастью, мой спутник излишне эмоционален и совсем не знаком с обычаями вашей страны. Он хотел сфотографировать этих девушек и нечаянно смутил их. Вы же знаете, как просто смутить молоденьких девушек…

— О, да, — согласился охранник. — Простите, что доставил вам беспокойство, иностранец-сударь. Вы так хорошо говорите по-японски…

— Моё знание японского далеко от совершенства, поверьте, — вежливо ответил Вадим.

Поклонившись малым поклоном, вертевший в руках дубинку охранник неторопливо вернулся на пост. Проводив его взглядом, Вадим облокотился на перила и стал смотреть на колыхавшуюся внизу зеленоватую воду. Солнечные лучи переливались в ней, играя тысячами крошечных ярких бликов. Присмотревшись внимательнее, можно было разглядеть на дне покрытые зеленоватыми водорослями камни и плавающих рыбок с тёмными спинками. В ярком синем небе не было ни облачка, так что если бы не близость воды, вокруг было бы одуряющее жарко. Недаром говорят, что в Японии не четыре, а целых шесть времён года.