— Какой нынче год?

Я старалась не отстать от спутника, хотя получалось с трудом — шаг того был четок и размашист.

— Шесть тысяч четыреста пятьдесят первый от зарождения, — незамедлительно ответил тот. — Помогло?

— Даже очень. Ладно, а если быть честным? — обогнав Ричарда, еще раз спросила я; его усмешка заставила меня понуриться. — Честно? Шесть тысяч какой-то там год? Но это невозможно! Что за безумная страна?!

— Ты даже территориально не представляешь, где находишься? — Он удивленно изогнул бровь. — Слушай, откуда ты взялась, красота?

— Кажется, из другого мира… — Я развела руками, ожидая косых взглядов. — Постой, это тебя не удивляет?

— Нисколько. — Ричард вновь откинул челку с лица. — Некоторые особо обученные колдуны могут перемещаться в иную реальность. Мне неизвестно, для чего, но такое практикуется. И ты каким-то образом влезла сюда из своего мира?

— Да… Наверное…

Или нет. Лезла ли я куда-то? Тот свет… откуда он взялся?

Честно говоря, я ожидала расспросов, которые помогли бы мне хоть сколько-нибудь почувствовать себя непрошеным гостем в чужих землях. Но Ричард всё так же спокойно, как и раньше, шагал незнамо куда. Он легонько отводил руками ветки и нырял под них, пропуская меня вперед. В глазах рябило.

Да, спутник мне достался не самый разговорчивый. Я же не могла молчать.

— А что творится в вашей реальности? Монархия, республика? Может, вообще живете в мире всеобщего благоденствия? — Я вспомнила курс истории, с отличием сданный на выпускных экзаменах.

Ричард посмотрел на меня как на пациентку сумасшедшего дома. Впрочем, а кем я еще являюсь после всего случившегося? Он не остановился и даже не замедлил хода, а просто негромко сказал:

— Тирания. Наступила десять лет назад и, судя по всему, останется до конца веков. Не задавай глупых вопросов. Правда, если вдруг в какой деревне спросят, как ты относишься к власти, запомни: ты чтишь и ценишь нашу бесценную королеву Орелию. Иначе без разговоров голову отсекут.

Скорее бы уже появились эти деревни. Бродить по пугающим лесам не хотелось. А добродушные трактирщики, готовые накормить тыквенным супом взамен на россказни про то, что я гостья из соседнего государства, пришлись бы кстати. В животе заурчало, и я покраснела от стыда.

— Мы скоро вернемся к людям? — Нужно было перевести тему беседы.

— Не мы, а ты, — резко оборвал меня Ричард. — Я доведу тебя до села, где еще никто не извещен о непонятной чужеземке, имеющей наглость "украсть" "драгоценного" пленника. Придумаешь какую-нибудь сказку, и всё. Далее твои проблемы.

— А что с тобой?

— Уйду. И надеюсь, мне не придется никогда тебя больше видеть, — отрезал он, откидывая с лица светлую прядь привычным движением.

Я оцепенела. Он оставит меня? Неизвестно где, ничего не объяснив? И не поможет?

— Но…

— Никаких «но». — Ричард раздраженно махнул рукой. — Всё решено ещё до твоего идиотского поступка. Мне не нужны компаньоны, да и тебе одной легче будет укрыться.

Да уж, конечно. Одна я всего-то спасу какого-нибудь очередного проходимца. Да за какие же грехи боги послали мне этот кошмар?!

Ах да, о богах…

— А у вас есть божества?

— Ну, вроде как им молятся, — ответил Ричард, пусть и без особой уверенности. — Дескать, боги слышат всех вокруг. Нуждающимся они посылают помощь, а злодеям — неприятности и беды, тем самым сохраняя равновесие. Если честно, с верой моя дорога никогда не пересекалась.

— То есть ты не получал ни поддержки, ни страдания?

— Ну, как сказать, — он фыркнул точно пес. — Тебя чем лучше наречь: помощью или неприятностью?

Я невольно улыбнулась, но улыбка быстро сползла с губ.

Густой лес обратился в непроходимую чащу. Исчезла зелень и солнечный свет. Ветки что костлявые пальцы били по лицу и плечам. Палая листва хрустела под ногами. Деревья переплетались корнями. Я исцарапала щеки и прорвала свитер. Ну всё, Аня, теперь тебе одна дорога — на паперть. Сядешь у ворот и попросишь хлебушка — и получишь заслуженного пня от других работников прибыльной сферы.

Горло отекло без воды, и я глотала вязкую, липкую слюну. Голова шла кругом.

— Давай поторопимся. — Сквозь туманный шепот пробрался голос Ричарда. — Я знаю этот лес. Скоро поредеет, тогда и остановимся.

Как можно знать то, что не имеет ни протоптанных троп, ни указателей, ни каких-либо опознавательных знаков?! Я вот в трех осинах путаюсь. Странный человек, непонятный и подозрительный. Пускай других попутчиков на примете нет, но не могла же я довериться ему безоговорочно. Как минимум, один вопрос оставался открытым:

— За что тебя хотели казнить?

— А что? — с раздражением. — Охота утолить нездоровое любопытство?

— Ну, мне просто очень хотелось бы узнать о…

— То есть утолить любопытство, — не дослушал этот мрачный типчик. — Хорошо. Я тебя нисколько не обманывал. Я убил пятерых человек. Трех безоружных мужчин и двух женщин.