Я знаю почти каждый угол в этой квартире, во время нашего короткого романа с Юрой я часто оставалась здесь, и мне сложно переосмыслить, что хозяин квартиры — Игорь. Абсолютно чужой для меня человек. И что белая чашка с цветочками, из которой я так любила пить чай, не может называться моей. И что нет смысла складывать специи в шкафчике так, как удобно мне, потому что я определенно больше не буду здесь готовить.

Я не осмеливаюсь лезть в его спальню, переставлять там что-то, копаться в его вещах, поэтому решаю начать с той комнаты, в которой Игорь разместил меня в прошлый раз. Приоткрываю дверь, но, кроме скомканных простыней, ничего критичного не замечаю. Почему тогда не впустил меня сюда вчера? Скептически оглядываюсь вокруг, подхожу к постели, чтобы заправить ее, и замираю, не в силах сделать больше ни шагу. Прямо рядом с подушкой замечаю чёрные кружевные трусики, и уж точно их здесь оставила не я.

Чувствую, как к горлу подходит горечь, настроение в одно мгновенье рассыпается на осколки, руки начинают дрожать, а желание что-либо делать пропадает. Не знаю, почему я так реагирую на наличие женщины в жизни Игоря, он ведь взрослый мужчина, а самое главное — не мой, но меня это задевает. Безумно. Я брезгливо касаюсь края одеяла, потом отдергиваю руку, понимая, что наверняка где-то здесь остались следы их любви, и вылетаю из комнаты. На автомате складываю обратно на полки книги, без особого энтузиазма возвращаю на место спортивные кубки и треснувшие рамки с семейными фотографиями, на нескольких из которых замечаю Юру, злюсь и убираю их подальше в шкаф, чтобы не маячили перед глазами.

Никак не могу выбросить из головы картинки того, что происходило за дверью комнаты, на тех самых простынях, на которых совсем недавно спала я. Я не должна чувствовать ничего по отношению к Игорю, не должна интересоваться его личной жизнью, это не должно тревожить меня, но ничего не могу поделать с собой. Обида переполняет меня, я со злостью отбрасываю в сторону тряпку и падаю на мягкий диван. Желание сбежать отсюда крепчает все сильнее и сильнее, но я напоминаю себе, что в долгу перед Игорем и что моя обида построена на глупостях.

Какое-то время просто сижу и пытаюсь унять бурю эмоций внутри, не замечаю, как быстро проходит время, и вздрагиваю от звонка в дверь.

Я ожидаю увидеть девушек из клининговой службы, но вместо них натыкаюсь взглядом на Карину. Идеальный макияж, укладка, одежда — все как обычно. Кажется, она тоже совершено не ожидает увидеть меня здесь. Смотрит удивленно и морщит свой носик, словно от меня исходит зловонный запах. Либо это из-за того, что я в одежде Игоря, которая на порядок больше размера, который я ношу, и совершенно не соответствую образу светской львицы.

— А Игорь дома? — Она без приглашения проходит в квартиру. Стучит по полу острыми каблуками и останавливается у ведра с водой и половой тряпкой, которые я оставила посреди гостиной. — Ты что, занимаешься уборкой? — Ее идеально очерченная рыжая бровь ползёт вверх. — Неужели Игорек жалеет денег на прислугу? И что это у вас тут случилось? — указывает на разломанный стул и журнальный столик.

— Игорь на работе, а мне скучно, вот и решила заняться уборкой, — специально игнорирую последний ее вопрос и пытаюсь придумать, как поскорей избавиться от этой девушки.

Я была бы лицемеркой, если бы сделала вид, что мне плевать на ее появление. Я все ещё ощущаю в ней соперницу, ту, кто уделала меня и кого выбрал любимый мной мужчина. В голове роятся миллионы мыслей, и одна из них: что, если это ее забытый предмет гардероба остался в постели? Было ли у них что-то с Игорем, либо он все это время любил ее на расстоянии? Последнее кажется бредом, потому что любому взрослому мужику нужно подпитывать любовь сексом, иначе ему очень скоро наскучит образ недотроги и он переключится на другую.

— Ты что-то хотела? Я могу передать Игорю, когда он вернётся. — Скрещиваю руки на груди и смотрю на девушку со взаимной неприязнью, желая избавиться от неё как можно быстрее.

— Я подожду его, это личный разговор, — Карина нарочито выделает последние слова, на ее лице расползается улыбка, но в ней нет ни намёка на искренность. Скептически оглядывает грязную посуду в раковине, по-хозяйски заглядывает в холодильник.

— Дам-с, похоже, тебе ещё расти и расти до настоящей хозяйки. Мужчина любит, когда в доме убрано и наготовлено. Сколько тебе? Лет двадцать?

— Я вернулась домой вчера ночью, — устало вздыхаю и не ведусь на ее провокации. Хочется уесть Карину, оставить с носом, показать, что здесь ей не рады. Пусть возвращается к своему Юре. — Игорь совершенно не приспособлен к холостяцкой жизни, хорошо, что мы наконец-то съехались, его дому не хватало женской руки, и мне предстоит много работы, — с удовольствием наблюдаю, как сменяются на ее лице эмоции после моих слов.

Карина поджимает губы, обходит гостиную, пинает носком туфли пропущенную мной книгу рядом с темной шторой и вновь обращает на меня своё внимание.