Шаг, еще шаг. Никто не останавливал ее, никто не пытался поймать. В центре комнаты под пологом стояла кровать. Сквозь занавешенное окно проникал тусклый свет горящих на улице газовых фонарей.

Забинтованной рукой Ива отодвинула полог, занесла нож… И едва не выронила его! Подавила рвущийся крик, попятилась к двери.

То, что лежало в кровати, невозможно было убить. Существо, которое она увидела, казалось пустой оболочкой, сброшенной шкуркой. В пергаментной коже лица едва угадывались черты хозяйки лавки. Эсмеральда — вернее, то, что притворялось Эсмеральдой, — лежало поверх покрывала, сложив руки на груди, и не дышало.

Ива опрометью бросилась на чердак, закрыла за собой дверь, нырнула под одеяло, укуталась с головой. Как убить то, что убить невозможно? Как?

Вся ее решимость испарилась, рука снова разболелась. Мысли о предстоящем дне наполняли сердце ужасом и тоской. Что они попросят в оплату завтра? Как долго ей осталось жить? Два дня, три? И где же, черт его возьми, Ксандор?

*** 30 ***

Утром у Ивы начался жар, она с трудом заставила себя подняться с постели. Кое-как перебинтовала горящую огнем руку, а после долго маялась на пороге, собираясь с силами. Главное — вынести первую минуту рядом с хозяевами лавки, посмотреть им в глаза и понять, что они ее не сломили.

Эсмеральда, юная и прекрасная, напевала, протянув руки к огню.

— Словно птичка в клетке, выбраться не можешь, и тоска-кручина сердце твое гложет… О, детка, вот и ты! — радостно воскликнула она, заметив Иву, и тут же нахмурилась. — Что-то ты еле ползаешь! А мне в лавке нужна твоя помощь!

Ива кивнула, стиснув зубы. Выпила горячего молока, стало немного легче. Она думала, что будет вздрагивать каждый раз, вспоминая, как откинула полог кровати и увидела пустую оболочку госпожи Ильвиль, но при свете дня события прошедшей ночи стали казаться дурным сном. Ива знала, что глаза не обманули ее, но почувствовала, что вполне справляется со страхом.

— Я хочу, чтобы ты начисто переписала тетрадь, в которой я веду расходы, — продолжила Эсмеральда, нимало не озаботившись тем, что помощница едва держится на ногах.

— Я еще не все полки протерла, — хрипло прошептала Ива.

«Я еще не все фигурки изучила и не знаю, где мне искать Ксандора», — с отчаянием подумала она.

Эсмеральда сморщилась, будто съела что-то кислое.

— Брат недоволен тем, что ты шастаешь по лавке. Придется тебе сегодня посидеть у прилавка.

Эсмус недоволен. Но почему? Ива с детства была приучена к труду и всегда относилась к обязанностям добросовестно. Навязанная работа была монотонной и скучной, но занимала руки и позволяла побыть наедине с собой, подумать. Теперь же Ива окажется под присмотром госпожи Ильвиль.

Эсмеральда освободила для работы небольшой стол и выдала тетрадь. За перо Ива взялась с опаской, но это оказалось обычное перо.

«Похоже, я больше ни к одному предмету не притронусь без содрогания, так и буду угадывать, есть в нем «свет жизни» или нет», — вздохнула Ива.

Она заполняла строчки аккуратными цифрами и думала, думала не переставая.

«Хозяева лавки — они будто тряпичные куклы, которых на ночь снимают с руки и укладывают в ящик. Но кто же кукловод? Как его отыскать?»

Вчера ей показалось, что сама лавка — живое существо. Но так ли это? И если даже так, то как бороться с лавкой?

Ива на секунду прикрыла глаза, вспоминая, как полки шевелились под ее рукой. А потом на ее уставшую, больную голову снизошло озарение. Она мысленно возвратилась в свой первый день, когда коридоры, словно заколдованные, водили ее по кругу. А еще увидела мысленным взором таинственную дверь, которую после никогда уже не встречала.

Часы над головой пронзительно пробили двенадцать раз, заставляя Иву вздрогнуть. Времени все меньше. До вечера она должна что-нибудь придумать!

— Я отлучусь на минутку… — прошептала она.

Эсмеральда, не глядя на помощницу, кивнула.

Вместо того чтобы отправиться в жилую часть дома, Ива скользнула в проход между полками. Сосредоточилась, стараясь почувствовать искажение пространства. Однако сил у нее осталось совсем мало: она только-только успевала нащупать слабый след, по которому шла в прошлый раз, как он снова скрывался от нее. В конце концов голова закружилась так отчаянно, что Ива вынуждена была прислониться к стене и закрыть глаза.

— Ты снова здесь, — произнес вкрадчивый голос. — Глупая, глупая девочка.

Эсмус Ильвиль вырос перед Ивой, а она вжалась в стену — проходы между полками были настолько узкими, что помощница и хозяин стояли вплотную друг к другу. Эсмус был молод, но все так же мерзок. И если Эсмеральда просто пугала и вызывала отвращение, рядом с Эсмусом Ива совершенно теряла самообладание и решимость. Она и сама не могла бы объяснить, почему обмирает при виде его высокой сухопарой фигуры, презрительных светлых глаз и извивающихся в усмешке губ.