За короткое время я произвёл отсев среди своих приятелей: рядом остались самые надёжные. Не те, с которыми было весело тусить, а те, кто пойдёт за мной в огонь и воду. Основа моей будущей команды.

В первый учебный день я впервые за пять лет собирался в академию, как на праздник: костюм — самый модный и стильный, причёска — волосок к волоску, мобиль последней модели — намыт и отполирован, а в тонкой папке планшет со всеми наработками и другими полезными вещами.

На парковку академии подъехал к девяти, заранее, как и договорились с друзьями. Парни меня уже ждали.

— Ну что, бойцы мои, готовы?

— Само собой! Есть сообщение, что Аск выехал из дома.

— Прекрасно! Перехвачу его до входа в ворота, просто поздороваюсь и намекну, что настроен решительно. Пусть даже не рассчитывает конкурировать со мной!

— Куда ему, Бест! — друзья были воодушевлены не меньше моего.

— Всё, идите в академию, я сам его встречу.

Они ушли, а я встал у магмобиля так, чтобы меня не сразу заметили, и вскоре синий мобиль Аска подрулил на стоянку и припарковался.

Я ухмыльнулся, готовясь обменяться с соперником язвительными приветствиями, и только сделал шаг навстречу, как пришлось сначала застыть в растерянности, а потом спешно ретироваться. Показываться я резко передумал, потому что наблюдал как Аск бодро выпрыгнул из своего авто и подал руку сидящей на переднем сиденье пассажирке. Первой из мобиля появилась её ручка, которую она вложила в руку Аска, и на меня нахлынули плохие предчувствия. Затем показалась восхитительно стройная ножка в изящной туфельке на высоком каблуке. И этот момент заставил меня подавился воздухом. Наверное, я тогда уже понял, кого вскоре увижу. Ну и не ошибся. Когда из мобиля показалась вся хозяйка, я даже не удивился. Просто спрятался в своём авто, ведь это была моя Янгелис, а я не готов сейчас с ней сталкиваться. Такого поворота в моём плане не было. Они под руку двинулись в здание академии, о чём — то мило беседуя, а меня накрывало бешенством.

Так вот на кого стерва нацелилась! А я-то думал, она выбрала престарелого маразматика, наивный. А ведь у неё это дело с Аском может выгореть, мерзавцу не помешает прикрытие в виде жены.

Только хрен вы оба угадали. Вам не быть вместе, голубки! Или я буду не Бестемьян Фрат!

После того, как всё случилось, я прорыдала всю ночь: не могла забыть его полные горького разочарования глаза, то, как он мгновенно застыл, как на лице заходили желваки…

Да что там ночь? Я теперь рыдала в подушку каждую ночь. Я очень его обидела, очень. Почему-то мне казалось, что Тимьян не воспримет всё так остро, а теперь моя душа разрывалась от тоски. Я внезапно осознала, что нанесла удар любимому человеку. Да. Любимому. Как жаль, что я поняла это только сейчас.

Когда вошла утром в изолятор и осознала, что больше его не увижу, из меня вырвался мучительный стон. Упала на колени и завыла, позволила себе эту слабость, потому что знала — никто не услышит. И он никогда не услышит, не узнает, не поймёт меня. Боги! Как же это больно, своими руками рвать из груди сердце.

Не знаю, сколько я бродила по изолятору, касаясь всего, что он трогал, впитывая в себя частички его тепла, пытаясь уловить любимый запах. Бродила, как безумная до тех пор, пока Лоли не взяла меня за руку. Когда она пришла и сколько за мной наблюдала, я не знала — не слышала.

— Янгелис. Всё, хватит. Я больше не могу на это смотреть.

— Не смотри.

— Яни, перестань. Очнись, ты меня пугаешь.

Наверное, я и вправду выглядела страшно. Как безумная. Но ведь я ею и была. Кто в здравом уме прогонит любимого?

— Не бойся, Лоли. Всё хорошо. Дай мне ещё полчаса, и я приду в себя.

В себя я не приду никогда, но смогу нацепить маску и сделать вид, что всё хорошо.

— Точно?

— Совершенно точно, иди.

Она ушла, а я забралась на наш сеновал и завалилась лицом в златоцвет. Какая же я дура! Как я могла думать, что смогу забыть его? Ввязалась в игру, правил которой совершенно не знаю, за что и поплатилась.

Прорыдала ещё минут тридцать и наконец, начала успокаиваться, убеждая себя, что жизнь продолжается и раскисать нельзя.

В дом я входила в ненормально приподнятом настроении.

— Лолис! Ну, где там твои магазины? Я готова отовариваться!

— Совсем плохо, да? Яни, он тебя бросил?

Я разрыдалась опять. Оказывается, никакая я не сильная.

— Лоли! Лоличка! Никогда не обижай любимых, послушайся меня, — я не могла остановиться, и сестре пришлось вливать мне в рот успокоительную настойку, а потом сидеть со мной, пока я не усну.

Легче мне стало как раз перед приездом родителей. Спасибо Богам и Лолис с её настойками. Я потихонечку включалась в повседневную жизнь, но первый изолятор обходила по кривой дуге. Не было ни минуты, в которую я не думала, не вспоминала, не скучала о Тиме, но боль была терпимой. Не такой острой, как в первые дни. Просто постоянно ноющей. Неужели это никогда не пройдёт?