Наградой ему стал глубокий гортанный стон.

Он старался не брать инициативу в свои руки, она сама медленно приподнималась и опускалась, сидя на нем, но ее изгибы, страсть и желание сносили крышу. Хотелось впиться пальцами в бедра и взять ее быстро и глубоко, выбивая громкие крики, но приходилось тормозить изо всех сил.

А после пальчики Оли скользнули между ног и коснулись и его, и ее саму. Оля решила добавить ощущений. В такой позе, спиной к нему, она могла творить что-то невообразимое своими руками у него между ног, одновременно продолжая скакать сверху.

Воронцов зарычал, перехватил ее бедра и насадил на себя сильнее. Увидел, как мимолетная улыбка коснулась Олиных губ. Этого она, похоже, и добивалась.

— Я еще доберусь до тебя, — прошептал он.

— Очень самоуверенное утверждение, — пробормотала Оля.

Ее руки не останавливались, скользили между его ног, дразня, выводя его из равновесия.

— Впрочем, — протянул он, — я ведь могу и не ждать следующего раза.

— Штуки в сторону? — простонала Оля, выгибая спину.

Она хотела, бесстыдно его хотела, он видел, как скользили ее пальцы, как она приоткрывала рот в беззвучных стонах, касаясь чувствительной точки.

— Серьезен как никогда. Разворачивайся ко мне.

Она легла ему на грудь, а он надавил пальцем сильнее. Хоть бы не взорваться сразу, а это сложная задача после всего.

— Расслабься.

Оля зашипела, прикусив губу. Потерлась о его грудь твердыми сосками и застонала, когда палец вошел в нее почти наполовину.

— Господи, какая ты…

Она сама толкнулась к нему бедрами, и палец на этот раз вошел в нее почти полностью. Перехватило дыхание. По позвоночнику словно пробежался электрический разряд. Воронцов понял, что пропал.

— О черт…

Оля изогнулась и впилась в его губы. Стала двигаться, целиком отдаваясь ему одному.

Острое запретное удовольствие разрушило последние барьеры, сорвало остатки благопристойности. Он любил ее так, как никогда и никого не любил до этого, отдавая всего себя, и приобретая взамен еще больше.

Оля отпустила его губы и закричала, продолжая выгибаться к нему навстречу, а он целовал ее щеку, висок, вдыхая запах ее разгоряченной кожи, и впитывал каждой клеткой содрогания ее тела, пока, наконец, не кончил сам.

Улыбка не желала сходить с губ. Кажется, Оля заснула, спала и так и проснулась сразу с улыбкой. Губы горели от поцелуев, которыми она продолжала осыпать лицо Воронцова уже после того, как он снова сходил в душ, и вернулся к ней в кровать. И даже когда заснул первым, она продолжала касаться его, целовать и впитывать его запахи, коллекционировать каждый вздох, сорвавшийся с губ, и следить подушечками пальцем за ритмом сердцебиения, вычерчивая узоры на его груди.

Она целовала его, когда следовало уже давно спать, а он, к ее удивлению, отвечал ей, даже во сне, все еще не выпуская из кольца своих рук. Отпустить его казалось невероятным. Хотелось отстрочить утро так, чтобы рассвет больше никогда не наступал, а вечная ночь превратилась в страсть и пиршество плоти.

Конечно, Оля все же заснула, а безжалостное утро наступило так скоро, словно она только моргнула. Но ни тучи, ни накрапывающий с серого неба дождь так и не смогли испортить счастья.

Она все еще улыбалась, когда поняла, отчего проснулась. Воронцов медленно вел пальцами по ее плечу и щекотал дыханием щеку.

— Снова в этой постели и даже не связан? — прошептал Воронцов, притягивая ее к себе. — Одежда на месте, а моя похитительница не изображает рыцаря овсяных хлопьев. Да я везунчик!

В его объятиях Оля опять заснула. Кажется, он тоже. Сил заниматься чем-то еще утром не было. Слишком мало сна и слишком много секса накануне и, тем не менее, есть все шансы, что воспоминания о прошедшей ночи бодрить будут в сто раз круче крепкого кофе.

Во второй раз за утром их разбудил телефон Воронцова. Стало заметно светлее. Он потянулся к телефону с закрытыми глазами и ответил, по-прежнему лежа в постели:

— Да?…

Оля услышала женский встревоженный голос, но слов не разобрала.

— Понял. Сейчас буду.

Вот так и заканчивается сказка.

Воронцов отложил телефон и сначала поцеловал ее в губы.

— Что случилось? — прошептала она.

— Проверка в ресторане, администратор звонила. Надо быть на месте.

Ему не надо было объяснять дважды.

— Иди, — кивнула Оля.

Он навис над ней.

— Все нормально?

— Конечно, уж поверь, я знаю, что это такое. Как-то примчалась с гипсом обратно в клуб из-за налоговой.