Филимонов еще продолжал, но Воронцов его уже не слышал. Смотрел на салон «Жемчужину» прямо по курсу: двери заперты, вывеска не горит.

Закрыто. Самохин поспособствовал ее увольнению, а после Оля получила предложение поработать в салоне «Жемчужина» рядом с Тони. А теперь в день оглашения завещания ни ее, ни Тони в салоне нет.

Куда делась Оля? И что теперь делать?

— Закрыта твоя «Жемужчина», — севшим голосом сказал Воронцов в трубку и посмотрел на Бестужева.

— Хотите вскрыть замок? — уточнил Марк.

— Я не медвежатник, — ответил Воронцов. — А вы?

— Тоже нет.

Воронцов снова посмотрел на стеклянные двери и сказал Бестужеву:

— Вам лучше выйти из машины прямо сейчас, если хотите еще вернуться на Кипр.

Бестужев намек понял. Мгновенно выпрыгнул из машины, отбежал как можно дальше по тротуару и придержал молодую маму с коляской, которая собиралась проехать мимо салона.

— Воронцов! Не смей, ВОРОНЦОВ!! — орал в трубке Филимон. — Если закрыто, значит, она просто еще не пришла! Подожди меня! Я тебе открою, сам убедишься, что ее нет!

— Я ее сам привез на работу, Филимонов.

— Что ж ты сразу с плеча-то рубишь, Леха! — чуть не плакал в трубке Филимон. — Сейчас приеду и сам тебе открою! Только не взламывай замки, я ж и так в долгах, как в шелках!

— Как же ты клуб-то у меня купить собирался? Если денег нет.

— Самохин сказал, что одолжит, а у него есть связи… Леха! Я уже сел за руль, я сейчас буду! Не ломай ничего! Я же тебя знаю…

— Знаешь. А я вот тебя только сейчас узнал, Филимонов.

Воронцов вдавил педаль газа, и мотор взревел.

— Это что за звук? — прошептал Филимон. — Ты что задумал?!

— Нужно убедиться, что Оли нет внутри.

— Дождись меня!

— Нет. Я и так ждал слишком долго.

Машина сорвалась с места и на полном ходу протаранила стеклянные двери.

Оля вошла в салон первой, привычным жестом включила верхний свет. Все же удивительно, что ей, чужому и бесправному человеку, ди?ректор выдал даже ключи от салона. Через Тони, правда, напрямую ведь так с ней и не говорил ни разу.

— Прости, что опоздала, — сказала Оля Тони, сбрасывая пальто за стойкой. — Хорошо, что клиент твой еще не пришел. Знаешь, я много думала, я, наверное, все же откажусь от работы… У вас здесь хорошо, но все-таки не для меня.

— Да ну? — Тони встал рядом. Как-то чересчур близко.

И голос странный. Злится, что ли, что он с ней как с писаной торбой носится, а она отказывается от такого крутого предложения работать в «Жемчужине»?

— Что-то не так? — спросила Оля, кожей почуяв неладное. — Ты бледный какой-то.

Над входом звякнул колокольчик. Тони смотрел на нее в упор, жестким тяжелым взглядом, которого отродясь не было у этого звонкого парня в обтягивающих джинсах.

— Там клиент пришел, наверное… — пробормотала Оля.

— Ага, привет! Я вас уже заждался, — ответил знакомый голос.

— Вовчик? — удивилась Оля.

Фух! Ну теперь хоть не останется один на один со странным Тони. И какая муха его укусила?

— Ага, он самый, — кивнул бармен. — Все подготовил?

— Ага, — ответил Тони, не сдвигаясь с места. — Сама пойдешь или тебя тащить придется?

Тони вдруг выкрутил ей руки за спину.

— Ты чего, придурок? Совсем умом тронулся? Вова!..

— Тут я, тут. Не кричи, — флегматично заметил Вова, разглядывая дипломы и награды на стене. — Идем уже, Антон.

Они ведь вместе. Они ведь пара, мать твою!

— Теперь и ты побледнела? — хмыкнул Тони. — Сюрприз! А вот еще один. Знаешь какой? Я бисексуал, крошка. Так что веди себя хорошо, а то я с утра голоден.

Вова смотрел на это с кислой физиономией и безразличием в глазах.

— Что происходит? — прошептала Оля. — Какого черта? Вова, объясни.

— В машину, — потянул ее Тони к выходу. — И не вырывайся. Лови ключи, Вов, и закрой за нами.

Тони, который оказался обычным Антоном — и так и напрашивалась рифма, — вывел ее к припаркованному на обочине автомобилю и крикнул Вове, чтобы тот пошевеливался. Вовчик запрыгнул в машину, но раньше, чем Оля смогла выпрыгнуть через вторую дверь, Антон нажал на автоблокиратор.

— Сиди и не дергайся! — рявкнул он Оле.