— Piacere di conoscerla (прим. пер. приятно познакомиться (ит.)), — у меня не очень хорошее произношение, но оно достаточно понятное. Бени расширяет глаза на мой ответ, а Ринальдо довольно хихикает.

— Бени занимается некоторыми нашими новыми коммерческими предприятиями, — говорит Ринальдо. — Он был весьма полезен для меня с тех пор, как приехал.

— Уверен, что так и есть, — киваю я ему головой. — Луиза, вероятно, ценит помощь.

Я внимательно наблюдаю за Бени, когда упоминаю имя дочери Ринальдо, и его глаза слегка расширяются, когда он смотрит в её сторону. Он облизывает губы и проводит рукой по жирным чёрным волосам, прежде чем заговорить.

— Луиза очень способная, — улыбается он и смотрит на Ринальдо. — Её отец, должно быть, очень ею гордится.

У меня нет сомнений – серьёзные это отношения или нет, но Бени её трахает.

Ринальдо улыбается, и мне ясно, что он понятия об этом не имеет. Опять же, он, возможно, обеими руками «за». Он хотел, чтобы Луиза остепенилась и подарила ему внуков, но не смог найти подходящую пару. Возможно, он даже привез Бени из Италии именно с этой целью.

Всё, что я знаю наверняка, это то, что я не включён в этот список. Ринальдо ясно дал это понять.

— Ринальдо, вот документы, которые мы обсуждали, — Бекка отталкивает меня бедром, и становится между мной и боссом. Она не извиняется, и небрежный взгляд, который она кидает на меня искоса, говорит, что поступок был преднамеренным.

— Спасибо, дорогая, — говорит Ринальдо. Он берёт папку из её рук и кладёт на стол. — Ты знакома с Эваном?

— Не официально, — говорит Бекка, поворачиваясь ко мне с широкой улыбкой. — Я помню его с тех пор, как он пару лет назад посетил наш клуб.

Не уверен, какой клуб она имеет в виду – Ринальдо владеет несколькими, и я в своё время побывал во всех из них. Новые люди обычно ставят меня в тупик, но, зная, что она в бизнесе уже некоторое время, я немного расслабляюсь.

Я пожимаю ей руку, и она игриво мне улыбается и подмигивает. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить в ответ глаза.

После получения основных сведений все друг за другом начинают покидать офис Ринальдо, чтобы отправиться выполнять свои задачи на сегодня. Возвратившись к дивану, я хватаю сумку и перекидываю её через плечо.

— Хочешь попить пивка? — спрашивает Джонатан.

— Конечно, — говорю я. — Между прочим, я приехал сюда на автобусе.

— Ты и чёртов общественный транспорт? — качает головой Джонатан.

— «Вольво» заглох, — отвечаю я, пожимая плечами. — Нужно купить новый аккумулятор.

— Не беспокойся. Я за рулём.

— Это мне подходит.

Мы направляемся к двери, но меня окликает Ринальдо:

— Эван, задержись на минутку.

— Да, сэр.

— Я подожду тебя снаружи, — говорит Джонатан.

Как только все покидают комнату, Ринальдо идёт к мини-бару возле своего стола и вынимает большую бутылку скотча. Я не спрашиваю, о чём он хочет поговорить, а просто жду, когда он будет готов.

— Как ты, сынок?

Значительная часть напряжения, которое я чувствовал всё утро, исчезает, когда он произносит слово «сынок». Я прошёл достаточно сеансов терапии, чтобы понять, почему это так сильно на меня влияет: сирота, выросший в монастыре с ограниченными примерами мужской модели поведения и никогда и нигде не имеющий никаких реальных корней. Во мне прочно укоренилось желание кому-то принадлежать. В первые годы службы морпехом я считал, что в семье был какой-то смысл, но из моего отряда в живых остался только Малыш Эдди, электронщик от бога.

— Всё хорошо, сэр.

Он наклоняет бутылку к стакану, а затем останавливается и поднимает бровь, ставя под сомнение мои слова.

— Правда, — говорю ему, — я в порядке.

Ринальдо наполняет стакан янтарной жидкостью наполовину и предлагает мне. Я отказываюсь, и тогда он делает глоток сам.

— Ты уже устроился на новом месте? — спрашивает он.

— По большей части. У меня не так много вещей, и место уже обставлено, так что хлопот было не так много.

— Готов ли ты снова стать полноправным членом организации?

— Да, сэр.

Он долго смотрит на меня, прежде чем начать говорить снова.

— Я позволил тебе уйти только потому, что знал, это не продлится долго.

В груди появляется чувство стеснения. Я на мгновение отвожу взгляд, с трудом сглатываю и делаю глубокий вдох.

— Она хорошая девушка, — говорит Ринальдо. — Но не предназначена для этой жизни, а ты никогда не сможешь себя от этой жизни отделить.

Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что он говорит о Лиа. Я ошибочно думал, что если увезу её из Чикаго, то это позволит нам обоим уйти от Ринальдо и его бизнеса. Остаться в стороне у меня не получилось. Не знаю, верность ли это Ринальдо, преданность делу или просто моя потребность видеть кого-то в прицеле винтовки, но я не смог отказаться от этой жизни.