– Я пристрастился к твоей стряпне, – говорит Ринальдо, улыбаясь. – Всё остальное меня раздражает.

Леле наклоняется и нежно целует его в губы. Когда она от него отрывается, они целую минуту смотрят друг другу в глаза, соприкасаясь лбами, а потом снова целуются. Почувствовав вдруг себя вуайеристом, я прочищаю горло, и они быстро разрывают поцелуй.

– Эван! – вскрикивает Леле и подходит ко мне, чтобы обнять и расцеловать меня в щёки. – Может, хоть ты сможешь что-нибудь сделать, чтобы заставить его съесть обед.

Я получше присматриваюсь к еде на подносе, в основном нетронутой, и кидаю взгляд на Ринальдо, подняв бровь. На подносе нет ничего, что я нашёл бы привлекательным, и он, очевидно, с этим согласен.

– Габриэлла, любовь моя, – говорит Ринальдо, – мне нужно поговорить с Эваном.

– Нет, пока ты не съешь хотя бы это, – она поднимает маленький пластиковый стаканчик с яблочным пюре, и он морщится.

– Позже, обещаю. А теперь оставь нас.

– И дай мужчинам поговорить о делах, – бормочет Леле. – Не думай, что я не проверю мусор в корзине, когда вернусь!

Он усмехается, когда она уходит, и я не могу не улыбнуться. Приятно видеть его улыбку. Может, я не так уж сильно облажался, как думал.

Но как только Леле выходит, я понимаю, насколько был неправ.

– Я ей не говорил, – тут же сообщает Ринальдо. – Не знаю, как сказать.

Я в замешательстве. Не понимаю его нерешительности.

– Почему? – спрашиваю я.

– Мы всё продумали, – отвечает Ринальдо, потирая глаза. – А теперь я не знаю, что делать.

– Мы?

– Мы с Леле.

Ничего из его слов не имеет для меня никакого смысла, и я говорю ему это.

Ринальдо качает головой и пытается сесть в постели прямо, но это трудно для него. Я помогаю поправить подушку, чтобы ему стало комфортнее.

– Никому нельзя этого рассказывать, Эван.

– Конечно, сэр, – сейчас я запутался ещё больше, чем когда-либо.

– Фелиса была племянницей Леле, – сообщает он, глубоко вздохнув. – У них не такая большая разница в возрасте, и они были очень близки, когда росли. Почти как сёстры.

Чёрт.

Я знал, что убил родственницу Леле, но не кого-то, кого она считала сестрой.

– Я не знал, – Леле сообщила мне кое-какую информацию о Фелисе, но Ринальдо, очевидно, был не в курсе.

– Никто не знал.

– Зачем хранить это в секрете? – удивляюсь я. – Какое кому дело, что они родственницы?

– Это касается не их родственных связей.

– Тогда чего?

– Я уже говорил тебе, что у Фелисы есть дочь, – Ринальдо отнимает руку от своего лица и смотрит на меня. Я киваю, и он продолжает: – Фелиса легально удочерила девочку, но её биологическая мать... Леле.

Я задумываюсь, пытаясь собрать все кусочки паззла, но что-то упускаю. Лели родила второго ребёнка? Когда?

– Сколько ей лет?

– Семь. Она появилась у Леле за год до того, как ты к нам присоединился. Я отправил её в Италию, чтобы никто не заметил её состояние.

Я чувствую, что всё внутри меня ухает вниз, и цепенею, глядя на Ринальдо.

– Она мне изменила, – говорит он, пожимая плечами. – Не то, чтобы я этого не заслужил, но она совершила глупость и забеременела. Когда это случилось, меня с ней не было. После первого же визита к врачу, я понял, что ребёнок не мой. Мы обсуждали возможность растить её вместе, но я просто не смог, Эван. Я не могу воспитывать ребёнка, принадлежащего мужчине, который трахал мою жену, пока меня не было. Это ничем не отличается от ситуации с Ником, правда? Леле не выносит даже то, что Ник иногда появляется в нашем доме. А я бы, как минимум, потерял к себе уважение.

Здесь он был совершенно прав. Как бы по-сексистски это ни звучало, Ринальдо, имеющий незаконного ребенка, – это одно, но его жена? Это совсем другое дело.

– Леле захотела, чтобы девочка жила с Фелисой, – говорит Ринальдо. – Именно поэтому я отправляю деньги на её офшорные счета. Это для Марго, дочери Леле. Теперь я понятия не имею, что сказать Леле.

– Где сейчас девочка?

– В Нью-Йорке, с родителями Фелисы – братом Леле и её невесткой.

– Они станут её воспитывать?

– Нет. Они ясно дали понять, что договорённость была лишь на время. Фелиса заходила к ним по выходным, но делала все, чтобы Марго поступила в школу здесь. Леле терпеть не может своего брата, и я не думаю, что она в любом случае позволит ему растить ребёнка. Фелиса была единственным вариантом.

Кое-что всё равно здесь не вяжется.

– Но, сэр, у вас с Фелисой были близкие отношения.

– Да, были, – кивает он и опускает взгляд вниз. – Я не планировал, что это произойдет. Её появление здесь, в Чикаго, напомнило мне о романе Леле. Думаю, это началось как интрижка из мести, но потом превратилось во что-то другое. Я немного увлёкся, а она за это заплатила.