Немыслимые тераторнисы летали над просторами лесов и прерий, бесчисленные стада крупных антилоп, оленей, бизонов и туров паслись на лугах, гигантские хоботные – мамонты, древние слоны, превосходившие современных в размерах почти в 2 раза, а также шерстистые носороги – словно косматые подвижные стога сена, бродили по лесотундрам, сокрушающие деревья ленивцы величиной со слона и большие обезьяны размерами чуть ли не с Кинг-Конга производили шум в тропических джунглях, невиданные грызуны (от древнего колоссального бобра до крохотных с наперсток землероек) населяли берега могучих рек, пещерные львы и исполинские медведи оглашали окрестности своим страшным ревом, стаи волков охотились на могучих лосей и торфяных оленей, … да разве всех тут назовешь!? И весь этот фантасмагорический калейдоскоп мегафауны сопровождал жизнь нашего предка, был его окружением и фоном его бытия. А также условием самого его существования. Лично мне кажется, что современный человек с его развитым интеллектом и воображением, с его отточенными эволюцией органами чувств просто бы задохнулся от восторга, страха, ужаса и переизбытка впечатлений, окажись он внезапно в той величественной эпохе, эпохе сплошных могучих лесов, девственных рек и водопадов, нехоженых гор и равнин, поражающего разум изобилия живности во всех уголках Ойкумены.

Сейчас же мы видим лишь жалкие остатки былого пиршества жизни на Земле. И мы сами в немалой степени тому виной… Но по-прежнему звучит в наших генетических глубинах голос предков, застывших в изумлении перед величием дикой природы. И по-прежнему мы собираем рюкзаки, чтобы хоть чуть-чуть побыть наедине с облаками, ветрами и травами. Жгучее желание созерцания дикой природы, чувство хоть кратковременного, но единения с ней – древнее и святое чувство Человека. Его нужно нам как-то сберечь и сохранить для следующих потомков. Нужно как-то постараться, чтобы и наши дети не утратили безвозвратно это чувство. ….Если только сумеем мы сберечь и сохранить доставшиеся нам остатки дикой природы.

Человек постепенно делал природу культурной. Окультуривал её в угоду своим бытовым и хозяйственным устремлениям. Ведь он всегда хотел жить лучше, в комфорте и достатке. Поэтому ту природу, до которой мы не добрались, еще не дотянулись мы и называем дикой. В ней не должно быть ЛЭП, городов и дорог. Но есть ли сейчас такая на планете? И где она, если есть?

Ответ прост и давно известен, достаточно заглянуть в предлагаемые буклеты туристических фирм. Давно уже (наряду с Пхукетом, Шарм-эль-Шейхом и Бали) стали модными экзотические и опасные вояжи на малообитаемые Никобарские острова, к 8-тысячным вершинам Гималаев, в дебри Амазонии, на нетронутые цивилизацией пляжи Альдабры, в раскаленное сердце Калахари. Современный человек упорно ищет девственные места, словно пытаясь вернуть самого себя в те далекие, древние и опасные времена, когда он и сам был крохотной частицей непознанного мира.

Но как быть с детьми? С ними же не полезешь на Аннапурну? Как показать ребенку хотя бы остатки, кусочки того, что мы утратили? Как познакомить его с древним девственным миром-колыбелью, из которой мы сравнительно недавно выбрались? Успеем ли мы это сделать? И – как это сделать? Ведь еще совсем немного, и будет поздно! Игры тетеревов, крик совы, цветущий венерин башмачок, всплывающий за воздухом тритон, петляющий бег зайца по снежной равнине – даже такие отнюдь не величественные явления уже сложно найти в окружающей нас среде!

И когда мы жалеем и сетуем о том, что не попали на концерт известной рок-звезды, не достали билет на премьеру в Большой Театр, не посетили вовремя Париж на рождественскую иллюминацию, я с горечью задумываюсь о том, а почему мы не грустим столь же проникновенно о пропущенных нами событиях в мире дикой природы? Почему нас не охватывает печаль от мысли, что мы никогда в жизни не слыхали уханье филина в ночи? Не видели, как кружит белой метелью подёнка над тихим вечерним озером? Не нюхали божественный аромат любки двулистной – ночной северной орхидеи под пологом старого ельника? Разве эти естественные явления хуже? Разве они менее достойны нашего внимания, чем феномены искусства и шоу-бизнеса?

Вернемся к детям. Можно констатировать одно: если наши предки застали истинно дикую природу во всей её красе, то мы застаём лишь частички её, довольствуясь природой измененной и «окультуренной» нами. Дети же наши могут вообще ничего не застать. Через несколько поколений они могут даже не подозревать о существовании когда-то той невероятно красивой планеты, которая как древний полуправдивый миф канула в небытие… Утонула, как Атлантида…

«Для меня мир природы – неоценимый источник эмоционального подъема, прекраснейший очаг визуальной красоты, превосходнейшая основа интеллектуального развития. Природа – источник столь многого, благодаря чему жизнь действительно заслуживает быть прожитой».

(Дэвид Эттенборо)

……….

Успеть! Вот наш лозунг. Нужно успеть показать нашим детям природу. Хотя бы в таком виде, который она сейчас представляет собой. Слава богу, красот еще достаточно. Но – если мы этого не сделаем, то вырастут поколения, свято верующие в то, что нефтяные вышки, опоры электропередач, интеллектуальные планшеты и домашние роботы-пылесосы суть главное на нашей планете. И человек потеряет связь со своей прародиной-природой окончательно.

Замечен небывалый интерес у населения многих стран к экзотическому времяпрепровождению, которое часто называют словом «выживальщичество». Этот довольно сложный социально-психологический феномен сигнализирует нам о том, что никуда от дикой природы мы деться не можем, и что она настойчиво зовет нас в свои объятия. Возможно, что таким образом, подкупая нас своими еще оставшимися на планете красотами и трудностями, она сама пытается выжить. То есть не мы – «выживальщики», а, скорее, она.

У древних греков бытовал миф о пастухе Актеоне. Однажды он случайно застал купающуюся Артемиду и, вместо того, чтобы вежливо удалиться, стал с восхищением наблюдать за прелестной купальщицей. Артемида, как всякая уважающая себя женщина (а, особенно, как древнегреческая богиня – там весь пантеон был поголовно нервным, мстительным и злопамятным; всё их бесило и подбешивало в подлунном мире) воспылала негодованием и превратила бедного пастуха в оленя. Причем, так ловко, что его не узнали даже собственные собаки. Те бросились на изменившегося внешне хозяина, враз забывшего людской язык, с желанием разорвать на кусочки; куда же девать инстинкты хищников?! Словом, весь этот ужас закончился гибелью Актеона, злорадством Артемиды и поздним раскаянием бедолаг-собак.