Голубев облегченно вздохнул оттого, что Ли Сяо благоразумно

не стал перечислять все его регалии, то-то бы девушка обрадовалась!

Он поднялся и увидел перед собой блондинку, которая очаровательно (действительно очаровательно!) ему улыбалась.

– Очень приятно познакомиться! Инна, - проворковала

она, усаживаясь за их столик.

– Праздник продолжается!
– провозгласил Ли,

разливая шампанское.

Виктор Сергеевич поднял бокал, и в этот момент ему показалось,

что его, словно неумелого пловца, затягивает головокружительный омут,

из которого невозможно выбраться.

Больше он ничего не помнил из этого вечера - только

эти огромные небесно-голубые глаза, которые смотрели одновременно насмешливо и нежно.

Утром его самочувствие было отвратительным. Подскочило давление, перед глазами расплывались какие-то цветные круги, дыхание было прерывистым.

Отметив, что он еще не утратил способности самостоятельно передвигаться,

Виктор Сергеевич побрел в кухню, откуда доносились сдавленные стоны его китайского друга.

Маленькими глотками Ли Сяо пил рассол из пиалы, поминутно прикладывая руку к голове.

– Доброе утро, - просипел Виктор Сергеевич.
– Завтракать будем?

– Я уже завтракаю.

– Ты помнишь, чем кончился наш вчерашний вечер?
– поинтересовался Голубев.

– Смутно и только частями.

– Что именно, если не секрет?

– Ну, например, что ты увел у меня блондиночку прямо из-под носа.

– Я?!

– Именно ты, хотя она, по-моему, положила на тебя глаз с самого

начала. Как она с тобой танцевала, можно было с ума сойти!

мечтательно и одновременно завистливо протянул Ли.

– А разве мы танцевали?

– Конечно, пару танцев в ресторане. Да и здесь, по-моему, я точно

не помню.
– Ли хитро прищурился.

– Как это здесь?

– Элементарно, мы же вернулись сюда все вместе.

– И где же она сейчас?
– заволновался Виктор Сергеевич.

– Не знаю, ты в спальне посмотри!
– предложил

Ли.

Виктор Сергеевич с некоторым сомнением повернулся и уже собрался отправиться на поиски блондинки в свою спальню, как был предусмотрительно остановлен возгласом Ли Сяо:

– Я пошутил, никого там нет!
– Он вздохнул и добавил: - Но осталось просто неизгладимое впечатление! Прости, но я даже посетил твою спальню в надежде найти ее.

Нельзя сказать, что Виктор Сергеевич был сильно расстроен этим известием.

А Ли Сяо, чередуя прикладывание рук ко лбу с питьем рассола, периодически вздыхал: "Какие у нее были глаза!" Дальше следовало перечисление всех достоинств девушки с использованием поэтических эпитетов. Затем, закончив это приятное занятие, он сказал, обращаясь непосредственно к Виктору Сергеевичу:

– Ты знаешь, что, когда мы с тобой кутили в ресторане, у нас украли оба бумажника?

– Как же мы расплачивались?

– Неужели ты вообще ничего не помнишь?
– изумился китаец.

– Нет, я помню, что бумажник украли. Кажется, - стараясь не выглядеть глупым в глазах друга, пробормотал страдающий похмельем академик, - но вот как оплачивали счет, не помню.

– Инночка выручила нас. Какой позор! Прекрасная девушка заплатила за двух старых ловеласов!
– театрально воскликнул Ли.

В памяти Виктора Сергеевича возникла картина, как Инна, усмехаясь, протягивает официанту кредитную карту. Он потряс головой, и картинка исчезла.

– Кошмар, - тихо сказал Голубев, опустившись на стул.

– Не переживай, мы же ей все вернули, - Ли Сяо оторвался

от пиалы, - поэтому и приехали сюда. Ты так рвался возместить убытки! Это ты здорово придумал, старый хитрец.
– Ли Сяо довольно улыбался.

– Кошмар, - повторил Виктор Сергеевич, делая большой глоток

из пиалы, которую ему заботливо протянул приятель.

Голубев лихорадочно рылся в ящиках рабочего стола, но все

было бесполезно. Он уже несколько раз перевернул все содержимое вверх дном - никакого результата. Его новая кожаная папка с результатами работы исчезла. Это было невероятно! Он хорошо помнил, как несколько недель назад собственноручно убирал ее в стол.

"Успокойся!
– мысленно приказывал себе Виктор Сергеевич.
– Ничего страшного не случилось. Просто засунул куда-нибудь. Найдется". По телу побежал неприятный холодок. В сущности там не было никакой секретной информации, но почему-то пропажа этих материалов взволновала его. Он почувствовал: что-то должно случиться.