Вокруг звучала музыка, я чувствовала ее каждой клеточкой своего существа и танцевала в воздухе. Неожиданно сверху раздалось соло на трубе, оно звучало все громче и громче, пока не превратилось в голос.

– Просыпайся, красавица!

Меня легонько похлопали по щеке, и я открыла глаза. Боли совсем не чувствовала, но что-то мешало смотреть вперед, какое-то размытое серое пятно.

– Уже все?- тихо спросила я, удивляясь тому, как противно

звучит мой голос, я отчаянно гнусавила.

Я увидела перед собой лицо Ивана Александровича, он внимательно смотрел на меня.

– Это гипс?- я попыталась протянуть руку, чтобы проверить свое предположение.

При неосторожном движении я почувствовала резкую боль, словно мне выстрелили прямо в лицо. Ощущение такое, будто мое лицо натерли на мелкой терке.

– Больно-о-о!- закричала я, даже не подозревая, что могу так вопить, едва придя в себя.

– Ну, ну,- ласково сказал профессор,- не так уж

и больно, сейчас тебе сделают укольчик, и все пройдет. А вот повязку

пока руками не трогай. Будешь слушаться, быстро снимем с носа гипс.

– Хорошо,- я убрала руку, стараясь не шевелиться.

– Вот и славно, сейчас поедешь в палату,- Иван Александрович подмигнул мне,- такую красавицу из тебя сделали- прелесть просто!

– Да-а-а,- мечтательно протянула я, чувствуя, что меня

снова клонит ко сну. Глаза сами собой съезжали к носу, словно желая проверить его присутствие.

– Поспи, поспи, красавица,- пробасил над моим ухом анестезиолог, я уже издалека слышала, как он говорит профессору:

– Иван Александрович, какая малышка шустрая, обычно все после

наркоза двух слов связать не могут- заторможенные, сонные,

а эта- ну просто как огурчик!

– Молодец девочка,- согласился с ним Смельчаков.

И я уснула, преисполненная гордости от их похвал. В себя пришла уже

в послеоперационной палате. Чувствовала вялость, лицо болело. Я предприняла попытку встать, но это не удалось. Я услышала, как кто-то тихонько подошел к моей кровати. Я открыла глаза и увидела медсестру, она аккуратно поставила мне градусник.

– Хотите чего-нибудь?- спросила она.

– Воды,- попросила я.

– Только не пейте много,- предупредила она, увидев, как

жадно я приникла к трубочке.

– Да, и еще... У меня в столе сотовый телефон, дайте, пожалуйста,

я хочу позвонить,- несмотря на гнусавость и общую вялость,

я говорила почти с командными интонациями.

Саша снял трубку после первого же звонка.

– Привет,- сказала я, старательно выговаривая каждую букву, и, хотя получилось что-то типа "бдивет", Саша сразу понял, что это я.

– Маленькая, как ты себя чувствуешь?- спросил он взволнованно.- Ты так долго не звонила.

– Нормально,- ответила я,- говорить тяжело, и голова

болит немножко,- я тебе завтра позвоню, ладно?

– Поправляйся скорее, я тебя целую много-много раз. До свидания!

Я положила телефон под подушку, закрыла глаза и попыталась представить себе Сашу, даже не столько Сашу, сколько нашу встречу после больницы.

Дойдя до того момента, когда я легко сбегаю по ступенькам к возлюбленному, а он простирает ко мне руки, и на его лице восторг и удивление, я заснула, полная приятных мыслей.

На следующее утро проснулась только к врачебному обходу, приняла очередную порцию комплиментов от профессора и получила разрешение вставать и ходить по палате в сопровождении медсестры или кого-нибудь из родственников.

Сразу после обхода я попыталась приподняться и посидела на кровати. Затем, цепляясь за выступающие предметы, добралась до двери, где столкнулась с Милой.

– Ты куда?- строго спросила она, ничуть не удивляясь моему внешнему виду.

– В туалет.

– Я с тобой,- не терпящим возражения тоном произнесла подруга.

Она взяла меня под руку, и мы чинно прошествовали в дамскую комнату. Оказавшись у большого зеркала, я остановилась и посмотрела на свою вновь обретенную красоту. Если бы Милы не было рядом, возможно, я упала бы в обморок.

– Мамочки мои!- с ужасом прошептала я, глядя на белый треугольник своего загипсованного носа с торчащими из ноздрей кровавыми тампонами, черные синяки под глазами, огромную кровавую корку на лбу и чуть меньшую на щеке.

– А чего ты хотела?- совершенно искренне отреагировала подруга.- Ты окружающих вообще-то видела? Многие хуже тебя в сто раз выглядят, а ты вон уже бегаешь... и кожа розовенькая.