— Почему ты здесь? — спросила Клара, обрывая мои мысли. — Бассейн у тебя во дворе гораздо лучше этого.

Распахнул глаза.

— Что?

— У тебя во дворе есть бассейн.

— Знаю.

— Так почему ты здесь?

— Если так бесит моё присутствие, то нет необходимости сидеть рядом. Никто тебя не удерживает. — Я не вполне понимал, почему она так пристаёт ко мне с этими вопросами, и не мог рассказать истинную причину моего присутствия здесь.

— Не бесит, — простонала она. — Я села рядом, потому что захотела. Почему мы просто не можем побыть вместе? И мне действительно интересно… почему этот бассейн?

Я глубоко вздохнул. Неужели Клара действительно хочет «побыть вместе»? Ведь кажется всё с точностью наоборот.

— Не отступишь, да? — проворчал я.

— Лео, ты гей? — внезапно спросила Клара.

Какого.

Мать твою.

Чёрта.

Такое у неё возникает ощущение при взгляде на меня? Женщины постоянно на меня западают. Почему я так же не могу очаровать Клару? Поднялся и снял солнечные очки, чтобы без преград посмотреть на неё.

— Клара, неужели ты тратишь своё свободное время на то, чтобы придумать какую-нибудь фигню, которая точно выведет меня из себя? Потому что у тебя это очень хорошо получается.

Клара тоже поднялась с шезлонга, упёрла руки в бёдра.

— Нет, — тихо ответила она. — Если ты гей, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.

— Хочется знать, что натолкнуло тебя на такую мысль, — процедил я.

— Не знаю, — сердито ответила Клара. Её грудь быстро поднималась и опускалась. — Ты всегда хорошо одеваешься — лучше, чем девушки, — и водишь странную дружбу с Мэгги. Я никогда не видела тебя с девушкой и не слышала, чтобы Мэгги упоминала, что ты с кем-то встречаешься. Не будь таким гомофобом, это был справедливый вопрос.

— Во-первых, сначала ты предполагаешь, что я гей, а потом обвиняешь меня в гомофобии. Так какой вариант, Клара? — простонал я. Может, я её и любил, но в данный момент был дико на неё зол.

— У меня тоже к тебе вопрос. У тебя нетрадиционная ориентация?

Клара удивлённо моргнула.

— Что?

— Где твой парень? Где все твои подружки? Я тебя тоже ни с кем не видел. Растёшь как девчонка-сорванец. И даже сейчас, когда ты приехала в бассейн… — я неторопливо опустил взгляд на её купальник. Он походил на покупку в «Гудвилле». Купальник красиво на Кларе смотрелся, потому что она сама была красива. Но что-то более красивое её бы не убило. — Ты вообще не умеешь одеваться. Так почему бы тебе не удовлетворить моё любопытство: ты лесбиянка? Если да, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.

Клара зевнула. Глазам не верю, зевнула! И начала вести себя так, словно ничего скучнее, чем разговор со мной, представить невозможно. С холодным взглядом она произнесла:

— Повзрослей!

А затем села и откинулась на расстеленное, на шезлонге полотенце.

— Нам никогда не поладить, — простонал я, глядя на неё, — ведь ты никогда не перестанешь меня бесить. Если хочешь знать, я сегодня приехал в бассейн, потому что хотел оказаться в компании — по крайней, в некой иллюзии компании, — но предпочёл бы быть один, чем с тобой.

— Ты мне солнце закрываешь, — равнодушно ответила она.

Снова застонал, на этот раз громче.

— Ты невыносима. Надеюсь, твоя молочно-белая кожа сгорит. И купи бикини. Тебе не восемьдесят, и ты не жирная, поэтому понять не могу, чего ты постоянно надеваешь эту безвкусную вещицу.

Она медленно, скучающе выдохнула.

— Это купальник моей матери, засранец. А теперь, будь добр, передвинься. Ты мне действительно солнце заслоняешь.

Первый раз в жизни потерял дар речи. Мне не удавалось победить в словесной дуэли Клару. Неудивительно, что она меня ненавидела. Когда мы виделись, я всегда заканчивал разговор какой-нибудь мерзкой фразочкой, словами, которые не мог взять назад. Ушёл, желая, чтобы между нами всё было по-другому.»

Я тёр кожу под обжигающими струями воды, стирая воспоминания. Затем очень быстро вытерся полотенцем, облачился в новый костюм и был готов к отъезду. Не заморачиваясь с сумками, потому что не знал, когда сюда вернусь, поспешил вниз.