За завтраком и этими самыми размышлениями меня и застала неожиданно явившаяся в «мои» покои Тамира.

— Доброе утро, Мирэнхаш.

— Здравствуйте, мама, — поднявшись, склонила я голову. Не знаю, правильно ли, но никого не перекосило, значит сойдёт.

— Я получила послание от твоего будущего супруга, — с упором на последние слова, сообщила она, явно проверяя мою реакцию.

Так, губками дрожим, глазки опускаем и смиренно интересуемся.

— И что же мирази Рифат написал?

— Он сообщил, что привезёт дочь лично. И что желает пообщаться со своей невестой. Ты должна быть готова в полудню, чтобы встретить их вместе со мной в общем зале. И когда твой жених приедет, ты будешь с ним мила и приветлива. И никаких истерик! Поняла меня?!!

Я смогу выйти из комнаты. Только не бы не выдать, насколько эта новость меня радует.

— Поняла, мама. Я буду мила и приветлива, — изображаю полное смирение, отчего Тамира довольно кивает. Жуть. Вот это мамаша. Сомневаюсь, что она хотя бы минуту свою дочь на руках держала. Наверное, спихнула сразу на нянек.

Убедившись, что я её поняла, и не собираюсь создавать проблемы, принчипесса Тамира удаляется, а я прошу Гапку наполнить мне ванну и, пока буду купаться, подобрать мне наряд, чтобы скромно, но изысканно красиво. Будем усыплять бдительность.

И вот наконец этот полдень. На мне нежно-голубой наряд, вышитый белым шёлком и жемчугом. Головной убор проще по крою, чем тот, который я видела на матери Мирэн, и называется хариджи. Он полностью скрывает волосы, закрывает лоб и нижнюю часть лица, оставляя открытыми лишь глаза. Но выглядит красиво и для меня по-восточному экзотично. Хотя, каждый день такое носить я бы точно не хотела.

Рассудив, что вряд ли мне позволят разгуливать по дворцу без сопровождения — а вдруг принцесса Мирэнхаш от своего «счастья» принудительного спрятаться надумает? — просить Гапку идти со мной я не стала, а сама решительно толкнула дверь, чтобы наконец выйти из своих покоев. За дверью, как и ожидалось, обнаружились стражники, и меня под конвоем повели знакомиться с женихом и племянницей.

По дороге я очень старалась не выдавать свой пристальный интерес к окружающему, но тем не менее из-под ресниц отмечала и роскошный интерьер, и направление движения, и расположение комнат в коридоре. Интересно, выходят ли те, что напротив моей, окнами за пределы дворца? По идее должны. Ну не может ведь там быть ещё один внутренний двор. Это вообще уже какая-то слишком странная планировка получится. После коридора были ступеньки, какой-то зал, с фонтанами, красивыми резными расписанными арками и белыми колоннами, потом ещё коридор, широкая деревянная дверь, от которой пришло ощущение какой-то пульсации, потом ещё коридор и наконец большой зал, где меня уже в компании нескольких служанок ждала Тамира, тоже с закрытым лицом.

Окинув мой наряд оценивающим взглядом, она, кажется, остаётся довольна. Глазами указав мне на место рядом с ней, женщина устремляет всё своё внимание на высокую под потолок двухстворчатую дверь, которую как раз начали открывать двое стражников.

Шаги я слышу ещё до того, как вижу его. В зал, ведя за руку маленькую девочку, лет четырёх-пяти, входит высокий широкоплечий мужчина в тёмном. Лицо холодное, жёсткое, довольно резкое, хотя, конечно, не уродливое. В чёрных волосах едва заметна лёгкая седина. Движения выверенные, хищные. И взгляд, от которого мороз по коже. Особенно, когда он останавливается на мне, и ледяная отстранённость стирается чем-то тёмным, опасным, одержимым.

— Приветствую вас, ваше высочество принцесса Тамира, ваше высочество принцесса Мирэнхаш, — останавливаясь напротив нас, учтиво и обманчиво мягко здоровается гость, лишь мельком взглянув на стоящую рядом маму Мирэн, и снова переводит немигающий взгляд на меня. А я уже вполне натурально начинаю побаиваться. Поднимать глаза и встречаться с ним взглядом мне уж точно не хочется.

— И я вас приветствую, миразу Рифат, — величественно склоняет голову Тамира, после чего слегка поворачивается ко мне. Ага, значит отмолчаться не получится.

— Доброго дня, миразу Рифат, — не поднимая голову, произношу вежливо, буквально кожей чувствуя его внимание, несмотря на закрытую одежду.

Чтобы не смотреть в пол, цепляюсь взглядом за крошечную фигурку племянницы Мирэн. Она в этих босварийских девчачьих нарядах выглядит хрупкой тихой куколкой, царапая что-то внутри меня. Такая маленькая. И уже пешка в играх взрослых. Жалко до слёз. Повинуясь внезапному, но непреодолимому порыву, шагаю к девочке, застывшей рядом с отцом.

— Здравствуй, Лалерин.

Она неожиданно вздрагивает и поднимает на меня глаза цвета горького шоколада, в которых плещется удивление, недоверие, надежда… Личико скрыто, но от этого детского ранимого взгляда мурашки бегут по коже.

— Не знаю, помнишь ли ты меня, Лале. Я сестра твоей матери… Мирэн.

— Я тебя помню. Здравствуй, тётя Мирэн, — едва слышно произносит крошка, потом смотрит на свою бабушку и заученно здоровается: — Здравствуйте, принцесса Тамира, — и снова опускает взгляд. М-да.

— Здравствуй, Лалерин, — немного смягчается мегера, и дав знак служанкам, застывшим позади неё, сообщает девочке: — Тебя сейчас отведут в твои новые покои. А потом мы с твоей тётей Мирэн к тебе зайдём. Побудешь это время с нянями?