Елагин прошел на закрытую территорию будущей стройки, осторожно оглядываясь и следя, чтобы его никто не засек. Всё это мы видели на мониторах передвижного фургона с камеры беспилотника.

– Вот гондон! Он еще и засунул твою невесту на мою территорию в самом центре города, - присвистнул Мезуров.

Я присмотрелся, отмечая по карте, что мы действительно в центре, недалеко от основного клуба Олега. Он выкупил этот клочок земли с постройками под снос для расширения зоны развлечения для элиты. Если бы Юльку Обухову нашли мёртвой на собственности Мезурова, отдача бы пошла внушительная, не только по мне, но и по бизнесу в целом.

Но судя по пакету с провизией, Юлька жива, и у Елагина определенно на нее еще есть планы. Какие – я старался не думать. Меня душило бешенство при одной только мысли, что ублюдок вообще дотрагивался до моей козы.

Олег встретил оперативников, впустил на территорию и распределил их по периметру оцепления. Внутрь пошли я, Глеб и Олег.

Под Глебом прогнулась ступенька и затрещала.

– Останешься здесь. На крики или выстрелы – ломись наверх. Пока тут, - тут же распорядился Мезуров.

– Понял, - засопел Глеб, отступая осторожно, насколько мог со своими габаритами.

Мы осторожно проверили первый этаж и стали подниматься выше, когда я услышал характерные писки козы.

– Туда, - бросил я Олегу и метнулся к закрытой двери.

Та поддалась только со второго удара, слетев с петель. Я влетел в комнату и замер. Перед глазами возникла та же картина, что и пять лет назад…

…Я примчался на звонок сестры. Паника в ее голосе, мольба приехать, забрать.

Мчался через весь город, плевав на светофоры и чужое преимущество. Ведь я предупреждал сестру, когда она приняла предложение Елагина, что это не тот человек, что ей нужен. Мудак и ублюдок. Он до свадьбы поднимал на нее руку. Она часто сбегала к матери в синяках от побоев, но каждый раз прощала урода и возвращалась.

Но выйти за него замуж? Как?..

Мать плакала, но защищала дочь. Что любовь слепа, что вот родятся дети и самое черствое сердце размякнет.

Ну как же! В день свадьбы я видел глаза садиста, который получил полноправный доступ к жертве. И сестра терпела пока могла. Больше замыкаясь и закрываясь от нас. Не искала поддержку и защиту, ведь сама выбрала больного ублюдка, веря, что любовь его переделает.

Но в тот день её голос срывался от страха. Она молила забрать её, и я мчался через весь город, чтобы успеть.

Но не успел.

Елагин так же как и сейчас, держал сестру за горло возле открытого кухонного окна.

– Чей это ублюдок, отвечай, шлюха! – рычал ей в лицо, исказившееся от страха.

– Я никогда… Он твой…

– Не ври, тварь, - Елагин с силой ударил сестру по лицу, тогда я вмешался:

– Оставь её.

– Какого хера ты делаешь в моем доме? Убирайся и не вмешивайся. Твоя сестра потаскуха. Хотела повесить мне на шею чужого ублюдка!

– У тебя горячка. Просто, отпусти её и мы забудем.

– Хрен ты забудешь, - процедил Елагин и молниеносным движением схватил нож со стола и воткнул в живот сестры.

Я видел ужас в ее глазах, видел боль на её лице, оглох от визга выбежавших из комнаты племянниц. Но сам застыл, боясь спровоцировать зятя на еще больший неадекват.

В голове проносились варианты… Вырубить Елагина, вызвать скорую... Судя по положению ножа и кровотечению, ребенка не спасти, но спасти сестру еще можно…

Рука сама потянулась во внутренний карман за телефоном.

Елагин рвано вырвал лезвие под крик сестры и толкнул её от себя.

Словно в замедленной съемке, я видел, как она отлетела к подоконнику, по инерции взлетела на него и под силой тяжести перевернулась и вылетела из окна…

Сейчас всё повторялось. Окно, Юлька и Елагин, грязно тискающий мою Юльку. В голове закипело. Я ринулся на ублюдка, вынимающего нож, отшиб его от Юльки.

– Уведи её! Живо!

И первым врезал по морде зятя.

Мы катались с ним по полу, что-то руша, что-то разнося в щепки. Я успел два раза с силой ударить Елагина в рожу, прежде чем он вывернулся и выхватил из голенища высокого ботинка заточку.

Я хмыкнул. Вот же мразь, даже проиграть честно не может.

Но зять бросился не на меня, а в бок, к выходу. Я не сразу сообразил, что он не собирается бежать. У выбитой двери, зажав рот руками, чтобы не орать, стояла Юлька.

– Какого хрена! – заорал я, но поздно.

Стоящий чуть дальше Мезуров тоже не сориентировался вовремя, и моя Юлька оказалась в захвате Елагина, с приставленной заточкой к артерии.

– Стоять! – зять медленно, по стене, чтобы никто не зашел за спину, двигался с заложницей к окну.