– Слушай, у меня тоже! – убрал с лица длинную челку Димка. – Именно к весенним каникулам я просто никакой! Не знаю, как завтра день пережить – тошнит уже от этой школы!

У Тани зазвонил телефон.

– Да, мам! Что? Что?! – брови у нее поползли вверх. – А когда? Кошмар какой, бедная Надя!

Тон у Тани был такой, что мы все с тревогой уставились на нее.

– И как она? Ясно. А ты сегодня на работе? Хорошо, сейчас иду! Да, иду!

– Что случилось? – испугалась я.

– Надина мама в реанимации! – коротко ответила Таня. – Рома сейчас привезет ее к нам!

– Кого? Маму? – не понял Димка.

– Ага, из реанимации сейчас похитит и привезет! – огрызнулась Таня. – Надю, конечно! Мама говорит, у нее историка, ей плохо. Вы со мной?

– Конечно! – кивнула я.

Вчетвером мы выбежали из кафе и понеслись к Таниному дому. Первой, кого мы увидели, когда зашли к квартиру, было Инесса Рудольфовна. Она стояла на цыпочках у комнаты Тани и подслушивала.

Димка поднес указательный палец к губам, на цыпочках подошел к старушке и вдруг заорал ей на ухо: «Немцы идут!»

Бедная Инесса вздрогнула, заверещала и тут же скрылась в своей комнате.

– Ты дурак, да? – набросилась я на этого идиота. – Нашел, чем шутить!

В этот момент дверь комнаты открылась – на пороге стоял расстроенный Рома.

– Что вы орете? – неожиданно серьезно сказал он. – Проходите!

Надя сидела на диване и неподвижно смотрела в одну точку. Взгляд у нее был стеклянный.

– Надя, ты как? – первой зашла в комнату Таня и села рядом с ней. – Что произошло?

Та ничего не ответила. Я осторожно подошла к девушке и дотронулась до ее плеча:

– Надя, что случилось? Что с твоей мамой?

– Я не знаю… – с трудом выдавила она. – Рома меня разбудил, сказал, что мама на полу лежит…

Голос у Нади дрогнул, она вся затряслась какой-то мелкой дрожью.

– Ну да, я проснулся первым, пошел на кухню, – нехотя начал свой рассказ стоявший у окна Рома. – Захожу, а Тамара Сергеевна лежит на полу, у раковины… Я, конечно, попытался как-то ее в себя привести. Ничего не вышло. Надю разбудил, «Скорую» вызвали. Всё.

– Ну а врачи что сказали? – спросил Паша.

– Да ничего…

– Ну, сердце, давление? – допытывался он.

– Да ничего не говорили! Давление ей мерили, что-то обсуждали между собой тихо… Да я ничего тогда не соображал! – честно признался Рома. – А потом ей трубку какую-то в горло вставили и унесли.

– Трубку? – передернуло меня.

С Элей вчера все точно так же было… Надя вдруг заплакала как маленький ребенок – растерянно, испуганно, тихо всхлипывая. Таня стала ласково гладить ее по спине.

– Да, вспомнил: врачи сказали, что у нее с дыханием проблема! Отек какой-то что ли… – нахмурил брови Ромка.

Мы с Пашей переглянулись. Он пожал плечами.

– Вообще, это очень странно! – с важным видом начал рассуждать Димка. – Я так понял, что с твоей подругой то же самое случилось, да? Обе сознание потеряли, обе дышать не могли! Вам всем не кажется, что это странно?

– Ты на что намекаешь? Инфекция какая-то? – нахмурился Паша.

– Ну может? Как вариант? – предположил Димка и вдруг как-то незаметно стал отходить подальше от Нади.

– Это я, это я во всем виновата! – закричала Надя так, что сидевшая рядом Таня подпрыгнула на диване. – Это я виновата! Это все из-за платья! Поехали, поехали! Его надо быстро порвать!

Надя вскочила с дивана, но Ромка быстро обхватил ее за талию и начал тихо нашептывать ей в ухо:

– Надя, успокойся! Успокойся, пожалуйста! Ты ни в чем не виновата!

– Что мне теперь делать? Она умрет, а мы поссорились!

– Она не умрет, все будет хорошо! – твердил он, с трудом удерживая Надю. Учитывая, что она профессиональная спортсменка, это явно было делом непростым.

– Это я виновата! – все равно кричала она. – Зачем я без нее поехала покупать это платье! Зачем? Она теперь умрет, зачем мне это платье! Она теперь умрет, а мы поссорились из-за чертового платья!

У нее началась настоящая истерика.