Императрица вспомнила подполковников, которым свернул шеи Соколович накануне переворота, подготовленного Паниным с согласия ее сына, и вздрогнула. Она вернулась из всецело овладевших ею размышлений и увидела перед собою статс-секретаря, услужливого толстяка Храповицкого, все еще читающего свой утренний доклад.

– Турки через Бухарию подослали к киргизцам послов, подбивают к набегам на наши пределы… – словно издалека донесся голос статс-секретаря.

– Каковы подлецы… – задумчиво проговорила Екатерина II, – не имея мужества сразиться в открытом бою, норовят поднять противу нас в тылу киргизцев ли, шведов ли… Или отсиживаются за крепостными стенами Очакова… Вот что, Александр Васильевич, на сегодня хватит. Позови Марью Саввишну и ступай домой…

Храповицкий осторожно вышел, а через некоторое время в дверь заглянула Марья Саввишна и пропустила в кабинет Соколовича.

Императрица пригласила гостя сесть к ее столику и, не зная, какой взять тон, начала разговор:

– Король шведский… Не образумясь после того, как побили его на море… Обложил Фридрихсгам и Нейшлот… Нейшлот ему не взять… А вот Фридрихсгам…

Нейшлот, или, вернее, крепость при нем – Олофсборг – на острове в проливе Кюренсальми, соединяющим озера Хуакивеси и Пихлаявеси, хорошо укреплена. Но главное не это… Когда командующий войсками шведов барон Гастфер потребовал открыть ему ворота, комендант Нейшлота, однорукий ветеран майор Кузьмин ответил, что выполнить просьбы не может, так как у него одна рука и та занята шпагой.

Ответ сей достоин героев Плутарха. А вот комендант Фридрихсгама, капитан Левашов прислал курьера с просьбой разрешить сдать крепость шведам, они, мол, скоро начнут обстрел, а поскольку во Фридрихсгаме много деревянных строений, это приведет к пожарам. С таким комендантом крепости не удержать… Благоразумная рассудительность его есть не что иное, как трусость, а трусы побед над врагом не одерживают…

Екатерина II уже хотела сказать все это Соколовичу, но спохватилась. Этому страшному человеку неуместно морочить голову баснями о героях, готовых ценою жизни исполнить свой воинский долг, дабы удостоиться похвалы монархини и попасть в анналы истории. Соколовича нужно просить об услуге. Как в ту ночь накануне переворота, когда, свернув шеи нескольким негодяям, он дал ей возможность сохранить трон…

Тогда он потребовал за свою помощь миллион золотом – много, очень много, но она заплатила, рассчиталась и не осталась обязана… Теперь же – Екатерина II прекрасно понимала это – денег Соколович не возьмет: ни миллион, ни два, ни десять миллионов… И она останется в неоплатном долгу, то есть потеряет свою независимость, не всю, но какую-то ее часть.

Неужели этот поручик в отставке хочет распоряжаться монархами, двигая ими как фигурками на шахматной доске? А весь его бред о неких высших масонах, правящих миром, – правда?

Он обещал ей разыскать отречение Анны. Но так и не нашел. Или оно уже у него, и, угрожая этой бумагой, он теперь захочет управлять ею как послушной марионеткой? Она поручила Шешковскому задушить этого человека, как только он принесет отречение Анны…Какая глупость с ее стороны… Соколович уничтожит ее Шешковского как жалкого цыпленка…

Что он запросит за свою помощь?

Но что бы он ни потребовал, это будет потом… А сейчас в бухте Веккалакс шведы перетаскивают с кораблей на берег осадную артиллерию. Потом пушки установят под Фридрихсгамом. И этот, в самом деле деревянный, городишко запылает как костер после первых же залпов… И сгорит дотла вместе с трусом комендантом, и шведская сорокатысячная армия двинется к Петербургу…

А она собрала всего пятнадцать тысяч солдат, половина из них новобранцы, взятые из тюрем, и рекруты, до того ни разу не державшие в руках оружия… И ей, императрице российской, придется позорно бежать из своей столицы… Нет… Нет, нет и нет!

– Взяв Фридрихсгам, королю шведскому открыт прямой путь на Петербург. Надобно его остановить, – твердо сказала Екатерина II.

Соколович, конечно же, сразу понял, что слова «Надобно его остановить» означают просьбу убить Густава III. И он мог сделать это. Но, во-первых, убийство шведского короля наделает много шума. И высшим масонам станет ясно, кто приложил к этому руку… Во-вторых, смерть Густава III разрешит все затруднения императрицы. И даст ей возможность не только избежать угрозы с севера, но, благодаря усилию в Стокгольме русской партии, позволит вместе с Данией полностью лишить Швецию самостоятельности.

В результате Соколович окажется ненужным исполнителем грязной работы. От таких всегда стараются избавиться и уж никак не испытывают к ним ни уважения, ни благодарности. А нужно совсем другое… Императрица должна постоянно нуждаться в помощи и руководствоваться его советами… А это возможно только в том случае, если Густав III все время будет представлять опасность для России.

А кроме того, безусловная и окончательная победа Екатерины II, ее усиление и успех и на юге и на севере приведут к тому, что верховные масоны прикажут снять ее с шахматной доски – и Соколовичу придется выполнить приказ… А если он промедлит, его заподозрят в сговоре с императрицей и уничтожат их обоих.