Я хмуро посмотрел на нее.

– Возможно, тебе следует пока сфокусироваться на собственном счастье. Счастье, не вращающемся вокруг поисков парня. Что ты любишь делать, чтобы развлечь себя, Лэйси?

Она уставилась в окно, смотря куда-то мимо меня. Лэйси запуталась. Так чертовски сильно.

– Не знаю.

Оторвав липкий стикер, я записал свой номер и подписал отрывком из священного писания: «Он дает утомленному силу и изнемогшему дарует крепость» (Исаия 40:29).

– Подумай о том, что делает тебя счастливой. И напиши про эти вещи мне. Не важно, какими маленькими и незначительными они будут казаться. Я составлю для тебя список к следующей нашей встрече. Ты станешь сильнее и переживешь эти трудные времена, я обещаю. Список поможет тебе найти направление. А пока ты пойдешь со мной и помолишься, ладно?

Лэйси кивнула и поднялась. Последовав ее примеру, я встал и обошел стол. Голубые глаза скользнули по моей рубашке, прежде чем Лэйси отвела взгляд. Я прошел мимо пустого стола Люсинды и направился дальше в фойе. Внутри церкви по-прежнему стоял сильный лимонный запах от сосны, которую полировал Бобби. Шагая по проходу, я вел нас прямо к кафедре. Жестом я попросил ее опуститься на ступени и сам преклонил колени.

– Заглуши все мысли в голове и склони голову, признавая свою утрату, потом мы помолимся, – мой голос был мягким и успокаивающим.

Когда она склонила голову, светлые волосы закрыли ее лицо, и я смог, не таясь, рассмотреть Лэйси. В ее шелковистых локонах мерцали золотистые пряди. Желание запустить пальцы в эту чудесную гриву вспыхнуло с невероятной силой, но я стиснул зубы и подавил его.

– Давай возьмемся за руки и помолимся, – пробормотал я низким и хриплым голосом.

Лэйси протянула мне свои миниатюрные руки. Они просто утонули в моих ладонях. Нежно обхватив ее пальцы, я стал молиться. Молиться о силе, мире и любви для этой бедной девушки, мысленно прося кое-что и для себя.

Самоконтроля.

Терпения.

Силы.

Мой разум захватывали мысли, совершенно неуместные в церкви. Мне придется разобраться со своими мужскими желаниями, поскольку Лэйси нуждалась в реальной помощи. И однажды ее уже обманывали. Тот, кто тоже должен был лишь помогать.

Но я сильнее него.

И не позволю соблазнить себя этой вызывающей лисице.

Я помогу ей, и будь, что будет. 

Лэйси

– Аминь, – повторила я, прикрыв веки.

Зеленовато-голубые глаза проповедника сузились. Наши руки по-прежнему были соединены, никто из нас не решался отстраниться. Я была ошеломлена, что церковный проповедник, с которым меня познакомила мама, был таким сексуальным. Странно, что она допустила наше знакомство после того, как я влюбилась в Шона Поулка. Нужно быть слепой, чтобы не оценить привлекательность Истона Макэвоя.

Сильная точеная челюсть с заметной темной щетиной, в которой виднелись проблески каштановой. Полные губы, умолявшие о поцелуе. Сильные линии носа с маленькой россыпью веснушек, словно его ими посыпали, как начинку на вкусное мороженное. Но самое ошеломительное – его волосы. По бокам они были короче, чем сверху. А темно-коричневые цвет приобретал оттенок каштановых, когда на них падали лучи солнца, как было сейчас.

Напоследок сжав мои ладони, он отпустил их и поднялся. Я встала рядом с гигантским проповедником. До меня доходили о нем лишь слухи. Что он почти целое десятилетие отсидел в колонии. Я не знала, за что. Его глаза казались добрыми, но у проповедника было тело, достойное дикого животного. У меня сдавило горло, пока я шла за ним обратно по проходу. Темные джинсы обтягивали его подтянутую задницу, а плечи вблизи оказались еще шире. Он был скорее мускулист, чем худощав, но совсем не походил на тупого качка. Скорее выглядел так, что запросто мог перекинуть через плечо и отшлепать по заднице, если бы кто-то плохо себя вел.

Когда мы оказались в фойе, проповедник посмотрел на меня. Я была не против поймать его взгляд, скользивший по моему телу. Черт, большинство мужчин не могли не пялиться. И я бы солгала, сказав, что мне это не нравилось. Я была рада вниманию Шона. Он был старше и говорил пошлые фразы. Шон очень мне нравился. Тогда я была уверена, что люблю. Со своим юношеским максимализмом я нафантазировала, что он бросит свою невесту и женится на мне. Что мы будем вместе растить нашего ребенка. Но все вышло из-под контроля, и я осталась одна. А когда потеряла Майки, даже еще более одинокой.

– Эй, – пробормотал Истон с низким рычанием в голосе. – Ты в порядке?

Сморгнув слезы, я кивнула.

– Со мной все будет хорошо.

Он смотрел на меня еще какое-то время, словно не поверил, но затем развернулся и зашагал обратно к своему кабинету, где я оставила сумочку, потому пошла следом. Взяв с его стола записку с номером, я сложила ее и положила в карман сумки. Проповедник уже собирал свои вещи, когда у меня завибрировал телефон.

Мама: Привет, сладкая. Заявилась твоя тетя Кимми с мальчиками. Они бегают тут с водяными шарами и творят хаос. Можешь попросить проповедника Макэвоя отвезти тебя домой?