– Каких? – Боб закашлялся, случайно проглотив часть травинки.

– Чистых. Реальных. Ярких, – она подозрительно уставилась на старика. – Ты уверен, что находишься здесь без всякой причины?

– О, мы все здесь не просто так.

– Черт возьми, Боб, – огрызнулась она, а ее лицо вспыхнуло. Вероятно, Софи не имела права ругать того, кем являлся Боб.

– Черт возьми, Софи, – вторил ей Боб, ухмыльнувшись.

Уголки губ Софи приподнялись от его сарказма. В эту игру могли играть двое.

– Веди меня.

– Может, это ты здесь, чтобы вести меня, – Боб откинулся на камне и радостно вздохнул.

– Тогда у тебя проблемы, – Софи скопировала позу старика, позволив солнцу согреть ее. Ветер ласкал волосы, а солнечные лучи словно проникали под кожу. Резкий запах жимолости защекотал ее нос, и она открыла глаза. Боб ушел.

– Образ, – пробормотала Софи, прежде чем снова закрыть глаза.

Восходящее солнце пронзало утреннюю дымку облаков, пока Джейк маневрировал на своем грузовике по городу.

– Почему я не могу поехать на пикник и встретиться с гольфовой леди? – с заднего сидения продолжали сыпаться вопросы.

Джейк искусно объехал выбоины, а затем взглянул в зеркало заднего вида, встретившись с глазами девочки. Глазами, так похожими на его собственные.

– Потому что у тебя по плану сбор ожерелья из бисера с твоей бабушкой, тыковка.

– Не хочу ожерелье. Хочу на пикник, – раздраженный тон вдруг сменился приторно сладким. – Пожалуйста, папочка? Я хочу встретить городскую леди.

– Хорошая попытка, Лейла, – усмехнулся он ей.

– Держу пари, у нее есть «Маноло Бланик» [4] , – лицо его дочери стало мечтательным.

– «Маноло» что? – он повернул на узкую грунтовую дорогу, по обеим сторонам которой росли сосны.

– Ах, папа, – с чувством превосходства фыркнула Лейла. – «Бланик». Туфли. По-настоящему красивые туфли.

– Тебе всего шесть. С каких пор тебя волнуют туфли?

Полуночные глаза вдруг расшились, а потом девочка пожала плечами, переведя взгляд в окно.

– Лейла? – Джейк использовал свой лучший официальный тон, обещавший исключить любое мороженое из меню в будущем в случае ее молчания.

 Она вздохнула, прежде чем повернуться и встретиться с ним взглядом.

– С тех, когда мы с Гретой и Салли смотрели «Секс в большом городе».

Джейк посмотрел на дочь. Его малышка взяла две своих косички и скрестила их под маленьким носом.

– «Секс в большом городе»?

– Ага, – улыбнулась Лейла, показав щель от недавно выпавшего зуба.

Губы Джейка сжались.

– Где?

– В доме Салли после школы на прошлой неделе.

– И ее мама позволила?

– Ну, не прямо.

– Что это значит? – Джейк остановил грузовик возле двухэтажного бревенчатого дома, вокруг которого росли фиолетовые, желтые и красные дикие цветы. Он обернулся, оказавшись лицом к дочери. В блузке и легких джинсах с теннисной крошечной обувью на ногах она выглядела невинно и красиво.

– Эм, ну, она думала, мы смотрим мультфильм о котятах в ее комнате. Но почему-то стали смотреть другой фильм, – виноватый румянец окрасил оливковую кожу Лейлы.

– Ладно, позже я позвоню Маделин. Пускай знает, чем вы трое там занимались, – строго произнес Джейк, а потом выпрыгнул из грузовика и открыл заднюю дверь. Он отстегнул ремень безопасности и помог дочери выйти из автокресла. – И ты не будешь смотреть телевизор неделю, – качнул Джейк головой.

– Неделя? – воскликнула Лейла как раз в тот момент, когда мать Джейка открыла дверь и изящно пересекла выцветший настил.

– Хочешь превратить в две?

– Нет, – Лейла сорвалась с места и рванула к бабушке, едва Джейк успел поставить ее на ноги.

Он раздраженно обернулся, когда две главные женщины в его жизни обнялись.

– Папочка поступил нечестно, – заныла Лейла.

– Мужчины, – согласилась его мать, а ее темные глаза засверкали.

Джейк одарил ее предупреждающим взглядом, прежде чем тихо подошел и поцеловал мать в обветренную щеку. Она действительно была красивой женщиной. Почти на фут ниже него, женщина была маленькой и стройной. От матери Джейк унаследовал ее черные глаза, а также прямые патрицианские черты лица. Тогда как от отца ему достался широкий костяк.