Лони закатила глаза.

– Софи, дело вот в чем. Джульетта владеет художественной галереей и обещала нам выставку искусства, посвященную Маверику, племени кооскиа и просторам Монтаны.

– Это прекрасная идея, – Софи надеялась, что у нее будет шанс увидеть работы до отъезда в город.

– Отлично, значит, все решено, – Лони вернулась к завтраку.

– О, подожди, Лони, – выпрямилась Джульетта. – Я еще не видела работы Софи.

– Мои работы? Зачем тебе мои работы? – Софи отпила кофе.

– Ну, конечно, – кивнула Лони. – Софи, не могла бы ты принести Джульетте свой альбом? А потом, вероятно, нам следует составить какое-то расписание.

– Подождите минутку. Мои работы? Расписание? Что именно здесь происходит? – Софи с глухим стуком поставила чашку на стол.

Джульетта склонила голову набок.

– Вы сказали, что она в курсе проекта, Мэдж.

Комиссар пожала плечами и сосредоточилась на куске блина на ее тарелке.

– Да ведь ты же наша художница. Я думала, все очевидно, – Лони кивнула миссис Шиллер, которая тут же встала из-за стола и вышла из кухни.

Софи недоверчиво покачала головой.

– Я не художник, а ландшафтный дизайнер. Специализирующийся на проектах полей для гольфа.

– Ты художница, работающая ландшафтным дизайнером. Твои сердце и душа принадлежат искусству. Все вокруг это видят.

– Лони...

– Софи оставила его в гостиной вчера вечером, так что мы пришли, – вернулась миссис Шиллер с большим блокнотом Софи и протянула его Джульетте, которая поверх него взглянула на Софи.

– Можно? – тихо спросила Джульетта.

Софи несколько раз моргнула, ошеломленная неудержимостью женщин вокруг нее.

– К-конечно. Думаю, да, – у нее вдруг свело живот, когда Джульетта открыла блокнот. Она была самой настоящей владелицей галереи. Что если Джульетта решит, что Софи ужасно рисует?

– Это он. Так захватывающе, – выдохнула Лони, глядя на усмешку Колтона. Она сделала еще пару таких замечаний, пока Джульетта листала страницу за страницей.

– Это я! – воскликнула миссис Шиллер при виде рисунка, на котором мягкий солнечный свет обнимал ее лицо, пока она месила хлеб.

– Посмотрите на Тома, – взгляд Лони смягчился при виде портрета мужа, сидевшего на белом заборе загона. – И я, – она перевела взгляд на Софи, словно улыбаясь глазами. На рисунке Софе удалось поймать Лони, наблюдавшей за сыновьями со смесью любви и смирения.

– О Боже, – пробормотала Мэдж, смотря на страницу с портретом Джейка, выполненным углем. В его глазах светилась решимость, а в выражении лица таилась огромная сила. Мужественный. Воинственный. – Только посмотрите на этого мужчину.

Джульетта закрыла блокнот.

– Это невероятно. Ты работаешь масляными красками?

В груди Софи вспыхнула надежда. Она даже не пыталась ее подавить.

– Да. И акварелью тоже.

– Тогда у тебя будет выставка, если захочешь, – Джульетта едва заметно улыбнулась, словно извиняясь.

– Она очень хочет, – вмешалась Лони, когда Мэдж и миссис Шиллер захлопали в ладоши.

– Подождите минутку, – Софи встала из-за стола.– На такой проект уйдет год, а может, и два. Я же здесь останусь еще лишь на неделю, дамы, – она отнесла пустую тарелку к раковине, чтобы сполоснуть, и ощутила, что позади нее идет молчаливое общение.

– Но ты хотя бы подумаешь об этом? – спросила Лони.

– Я подумаю, – Софи не могла бы думать ни о чем ином. Она склонила голову, прежде чем обернулась. Настоящая художественная выставка ее работ. Это было выше всего, о чем она когда-либо осмеливалась мечтать.

Однако если Софи не будет осторожна, Маверик станет слишком прекрасным для нее, чтобы уходить. А она должна уехать. Верно?

Джейк нашел Софи, когда она рисовала в алькове на заднем дворе Шиллеров. Она сидела на каменной ступени, окруженная кустами роз, цветами в клумбах и зеленью, будто была сексуальной лесной феей.

– Я отклоняю твое предложение, – мягко произнес он, засунув руки в джинсы.

Софи вздрогнула и подняла взгляд, сосредотачиваясь на Джейке.

– Какое предложение?

– Ты сказала, что между нами все кончено, а я это отрицаю, – Джейк провел беспокойную ночь, пытаясь понять, как изменить мнение Софи, и наконец, решил, что прямой подход сработает лучше всего.

Софи улыбнулась, и на ее лице мелькнула кокетливая ямочка.

– Это было не предложение, а заявление.

Из-за этой ямочки он едва ли не взревел от голода, от которого подкашивались колени и затвердел член.