— Приехали, — не стал выслушивать его оправданий Олег, — Стой! Останови здесь, — скомандовал он кучеру, — В школе ты мне не нужен, — похлопал он Армина по плечу, — И карета твоя не нужна. Так что, ты езжай, занимайся своими делами, а из нашего разговора сделай правильные выводы. Не разочаруй меня, Армин.

Олег легко выпрыгнул из кареты на магический мрамор центрального проспекта и, пройдя через рельсы конки, затем, сквозь аллею фруктовых деревьев, подошёл к кованным узорным воротам школы.

Такое неформальное и внезапное появление герцога вызвало в школе настоящий переполох.

Занимаемое человеком положение, естественно, во многом, определяет и отношение к нему. С Карой Олег был знаком с давних, можно уже теперь сказать, сольтских времён и, внешне, их отношения казались по-прежнему дружескими. Разумеется, они были на ты, и Кара не лезла за словом в карман, если надо было отшутиться на подколку Олега.

Но, всё же, что-то всё равно изменилось. Первой Кара уже не рисковала над ним шутить, а некоторые вещи, касающиеся неприглядных событий в школе, вроде домашнего запойного пьянства в выходной одного из хороших учителей, от герцога она скрывала. А он скрывал, что давно знает об этом от Нечая. И прочее, что как-то незаметно замутняло прежние чисто дружеские отношения. Впрочем, Кара его искренне ценила и уважала. Это он тоже знал.

Волнение Кары, при виде внезапно нагрянувшего герцога, ему было понятно из-за увиденных в огромном, не по количеству учащихся в заведении, школьном фойе следов тщательной отмывки стен, да и её раб, наводивший там порядок, был им остановлен, когда хотел предупредить свою хозяйку о прибытии герцога.

Никакого желания застать директора врасплох у Олега не было, он просто решил не отвлекать раба от порученного ему дела, но, видимо, зря — и Кару поставил в неудобное положение, да и бедолагу, скорее всего, под наказание подвёл.

— Привет, Кара, вижу, что воспитательный процесс проводится? — сказал он, войдя в директорский кабинет и увидев там двух мальчишек опустивших понуро головы и выслушивающих злое шипение директрисы.

Обоих парнишек Олег знал. Первый — бывший Шнырь, малолетний вор из Фестала, пригретый на воспитание сестрой и отправленный ею на обучение в псковскую школу. Только теперь его, с подачи Олега, звали Шреком, чем тот гордился — новое имя ему нравилось больше. Солидное. Вторым же был Менделеев — не Дмитрий Иванович, а Фрин, мальчишка маг, увидевший во сне заклинание Малого Исцеления.

— Господин герцог, рада вас видеть, — в присутствии посторонних, а здесь, кроме директрисы и провинившихся учеников, находились ещё старый маг Лотус и молодой учитель, чьё имя Олег не помнил, Кара была строго официальна, — Сожалею, что встречаем вас не так, как подобает.

Она склонила голову, вслед за учителями.

— Пустяки, Кара, — улыбнулся герцог, — Я, так понимаю, юные ломоносовы несколько отвлеклись от учёбы?

С одной стороны, выслушав Кару, он посчитал, что дело не стоило и выеденного яйца, обычные школьные проказы. Эти два хулигана, на спор, на стене школьного фойе, краской, чуть ниже, предложили свои варианты написанных там герцогских изречений, насчёт, учиться, учиться и учиться, и того, что он благородство будет по уму считать — Олег сплагиатить Ленина и Петра Великого не постеснялся, считая, что на пользу делу пойдёт.

С другой стороны, предлагать менее суровые наказания к хулиганам, он тоже не стал. Пусть директор и учителя сами решают. К тому же, Олег считал, что они правы.

Из опыта родного мира он помнил, что всякие олигархи и кукловоды, в том числе и иностранные, детей тех, кого они считали тупым быдлом, поощряли к прогуливанию уроков, участию во всяких сомнительных мероприятиях, включая митинги и драки с полицией, доводили до маразма ювенальную юстицию. Потому что, предназначали этих детей в будущих потребителей всякого дерьма или дрессированную обслугу. А вот своих детей, эти олигархи и кукловоды, отправляли учиться в заведения, где порядки были такими, что армейская казарма показалась бы на фоне их вертепом. Не то, что помыслить о прогуливании уроков, но даже чихнуть во время них было немыслимым.

Олег же, действительно, искренне рассчитывал выпускать из своей школы будущую элиту. Поэтому суровость здешних порядков не только одобрял, но и всячески к ней подталкивал. Впрочем, Кара в таких подталкиваниях не нуждалась.

— Иногда думаю, что что-то делаю не то, — делилась своими проблемами дирктриса, когда они шли к мастерской школьного механика-ньютона, — Пороть приходится почти ежедневно. Не говоря уж про карцер или горох. И ладно бы только мальчишки проказничали, но ведь и девчонки не сильно, порой, от них отстают. Это сюда, во внутренний двор, — показала Кара на боковую лестницу, — Думала увеличить физические нагрузки за счёт увеличения склянок на единоборства, но тут другие учителя начали жаловаться, говорят, что восприимчивость других уроков падает. Не знаю, что делать, Олег.

— Не переживай, помогу советом, — утешил её Олег, — Тут одного кнута мало. И пряника тоже будет мало. Надо, чтобы были ещё всякие кружки. Ну, там…Ладно, пока одно подскажу, а там…, в общем, собери воспитателей и воспитательниц классов, можешь и учителей пригласить, если у них занятий нет. Я, как освобожусь у механиков, небольшую лекцию прочту.

— Олег, — улыбнулась Кара, — Ты бесподобен! Иногда говоришь так, что ничего не понятно. Кроме того, что всё у нас вскоре будет, хм….окей?

— Ну, примерно, так.