— У Алёши высокая температура.

— Дома же есть лекарства? Попроси её пусть даст до нашего приезда, а я пока вызову скорую, — я внимательно слушаю Артура и согласно киваю. — Они посмотрят на всякий случай. Алёша же ещё маленький.

— Да-да, ты прав, — вновь прижимаю трубку к уху и прошу няню дать сыну жаропонижающий сироп.

Няня отключается и обещает выполнить все мои инструкции, но спокойнее от этого не становится. Бросив телефон в сумочку, откидываюсь на спинку сиденья и прикрываю глаза. Молюсь только о том, чтобы с моим сыном было все в порядке и болезнь скорее миновала.

Теплое прикосновение к моей коленке согревает меня, и я перестаю мелко дрожать от страха. Открыв глаза замечаю руку Артура, которая поглаживает меня вверх по ноге.

— Всё будет хорошо, Насть. Ты же мне веришь? — спрашивает негромким хрипловатым голосом.

Эх, мне бы хоть каплю его уверенности и спокойствия.

— Верю, Артур, — немного расслабляюсь, полностью доверившись ему.

Одновременно с нами у подъезда останавливается неотложка. Осмотр показывает, что у малыша банальная простуда и нет смысла везти его сейчас в больницу. Нам назначают адекватное для такого возраста лечение и оставляют дома.

Алёшка немного капризничает у груди. Его жар то спадает, то опять поднимается, заставляя меня паниковать половину ночи, бросаясь к его кроватке при каждом шорохе.

— Насть, ты ляг поспи, — предлагает Артур, притягивая меня к себе. — А я пока присмотрю за ним.

Киваю и чувствую неимоверную усталость. Веки наливаются свинцовой тяжестью, а Морфей утаскивает меня в своё царство. Засыпая, я думаю о том, что если не Артур, то кто? Кому ещё я смогла бы доверить жизнь и здоровье своего малыша? Только ему, Артуру.

Мне кажется, что я закрываю глаза только на секунду. Ну ладно, так и быть, на минутку. А открываю только тогда, когда на улице уже светло и в комнату нашу ласково светит зимнее солнышко. Артур сидит на краю нашей кровати и качает люльку, где засыпает мой сын.

Господи, я проспала половину ночи, а он… как и обещал, присматривал всё это время за Алёшкой.

Артур переводит свой усталый взгляд в мою сторону и, несмотря на спокойное лицо, я понимаю, что он волновался тоже. Возможно даже не меньше меня, просто брал себя в руки и выполнял за меня мою же работу.

— Алексей только что уснул, температуры нет, — отчитывается, когда я целую его спину и обхватываю руками за талию.

На нем нет футболки и я могу беспрепятственно касаться губами его обнаженного тела.

— Знаешь, Насть, я ещё вчера тебе хотел сказать, но не до этого было — отъезд Максима не означает, что у твоего сына не будет отца. Я принял для себя одно очень важное решение и осталось только услышать твоё одобрение на усыновление мною Алёшки.

— Усыновление? — на миг замираю и ощущаю, как губы сами плывут в довольной улыбке.

В голову приходят стихи, которые буквально недавно попались мне в интернете:

Не тот отец, кто только жизнь ребёнку дал,

а тот, кто, как и мать, ночей не досыпал.

Кто, не жалея времени и сил,

заботился, воспитывал, растил.

Пока Максим переживает о группе, Артур вместе со мной не спит ночами, охраняя сон и спокойствие малыша. Он по-настоящему волнуется о его самочувствии. И не только словом, но и делом доказывает мне то, что лучшего отца, чем он просто быть не может.

— Да, усыновление, — отвечает Артур. — Макс улетает надолго. Думаю, что он не будет прилетать к сыну так часто, как тебе хотелось бы, — продолжает после секундной заминки. — Я хочу семью с вами, Насть. Чтобы ты, я и Алёшка. Чтобы вместе и навсегда. Чтобы вопросов о нас с тобой у него не возникало, когда вырастет.

В уголках моих глаз появляются слёзы, которые я стараюсь сдержать. Сентиментальная я стала, однако. Крупные капли падают его спину, оставляя влажные дорожки. Слёзы, смешанные со счастливой улыбкой. Радуюсь тому, что Артур не видит сейчас моего лица, потому что на нем эмоции вперемешку. На разрыв.

— Это ты мне сейчас предложение сделал, что ли?

Он усмехается, поворачивается ко мне лицом и вытирает подушечками пальцев мои слёзы.

— Я совсем не романтик, Насть, поэтому прости, уж какое получилось.

— Самое лучшее получилось, — касаюсь губами его губ, вкладывая в свой поцелуй всю свою нежность. — Самое лучшее предложение какое только может быть. И да, конечно же, я согласна.

Артур.