“Не проворонь. Вдруг снова сбежит”?

Понятно, что знает, где искать, но все равно хотелось бы проснуться рядом с Ариной. Впервые в жизни, кстати, он хотел утром держать в объятиях желанную девушку. Обычно уходил, лишь только получив удовлетворение.

И Матвей, всю жизнь доверявший своей интуиции, на это раз решил не изменять своим принципам. Лежал, пялился в потолок, слушая, как под боком сопит Арина. Прижалась к его боку, уперлась лицом в плечо парня, подложив ладошку под щеку, и сладко спала.

Милая девочка. Его. Полностью. Как же долго он ее ждал.

И как же быстро понял, что вот она — вторая половинка Зверя. Ради нее готов на все, только вот время неудачное. Судьба, как назло, не желала облегчать жизнь Матвею. Сейчас не время на романтические сопли, надо голову трезвой держать, чтобы кусок свой выгрызть. Зубами, иначе загрызут тебя.

А Зверя именно сейчас волновала лишь малышка, спящая под боком. Парня рвало на части, как представлял себе, что Арины не будет рядом. Даже пару часов, для него почти вечность. Никогда он не испытывал подобных чувств. Просто каким-то сумасшедшим собственником стал.

Как будто одержим своей девочкой.

Мало ему. Слишком мало. И довольствоваться временными встречами один раз за несколько дней Матвей не намерен.

“Надо что-то с этим решать” — последняя мысль, которую запомнил, после чего отрубился. Без сновидений, да так чутко, что едва не проспал, когда малышка собралась сбежать.

Открыл глаза и наткнулся на спину Арины. На цыпочках его девочка передвигалась, да так тихо, что точно бы не услышал. Если бы не интуиция, которая, по всей видимости, и разбудила Матвея.

— Далеко собралась? — произнес с небольшой хрипотцой в голосе. Черт ее поймет, то ли от резкого утреннего просыпания, то ли от вновь нахлынувшего возбуждения при виде девушки.

— Ой, ты не спишь? — Арина резко развернулась, натыкаясь на не совсем дружелюбный взгляд Матвея. — А я не хотела тебя будить.

— Поэтому решила сбежать? — изогнул одну бровь, все так же пристально наблюдая за своей девочкой.

Боже, как же грела душу эта фраза. Его девочка. Готов повторять ее каждые пять минут, радуясь, как пацан малолетний новой игрушке.

Только вот Арина совсем не игрушка. И даже не девочка на одну ночь — Зверь это отчетливо понимал. А так же никакая она не жертва, попавшая в лапы голодного хищника. Да, Матвей хотел ее до скрежета в зубах и зуда во всех конечностях. Вчера так вообще трясло, когда входил в ее податливое тело. Видел по глазам, что больно малышке, и она пытается сдержать эмоции, но выйти из нее по собственной воле не мог. Хоть и боялся, что откажет. Попросит все-таки остановиться.

“Может быть больно”.

“Я потерплю”.

“Не надо терпеть. Секс должен приносить удовольствие, а не боль”.

“Мне не больно”.

Смелая, маленькая девочка, которую хотелось оберегать, а не только сексом с ней заниматься. “Трахать” даже язык не поворачивался у Матвея сказать по отношению к Арине.

С такими, как его малышка, строят семьи и растят детей. Согласен, они еще молоды, для себя можно пожить, да и на ноги встать, а уж потом плести уютное гнездышко, вить домашний очаг и наслаждаться обществом друг друга каждый день.

Из года в год.

Один раз и на всю жизнь.

— Я не сбегаю, — Арина улыбнулась, и от этого на душе у Зверя потеплело. За эту улыбку он готов был простить даже ее несмелый вроде как побег.

— А что ты делаешь? — сдерживался, чтобы не усмехнуться в ответ, вроде как девушку виноватой решил выставить.

— Просто будить тебя не хотела, — малышка пожала плечами, повторяясь, а после подошла к кровати, присела на край и потянулась к Матвею. Поцеловала в щеку и с улыбкой на устах произнесла: — Доброе утро, красавчик!

Так Зверя еще никто не называл. Даже на какое-то время растерялся от неожиданности.

Красавчик! Ему это точно не снится?

Б**ть, да от этой очаровательной улыбки, обычного вроде поцелуя в щечку и нежных пальчиков, которые пробежались по виску со шрамом, реально сносит башню. Напрочь.

Просто какой-то неописуемый взрыв адреналина, не иначе! Хочется брать, сжимать и просто стать одним целым, отдавая всего себя взамен.

Матвей сгреб Арину в охапку, подмял под себя, игнорируя ахи и охи девушки вкупе с заливистым смехом, и заглянул малышке в глаза. Навис сверху, как скала.