Я закрыл дверь и повернулся к орку. Тот уставился в ответ непонимающим взглядом.

— Мне бы с хозяином поговорить, — заявил я.

— Претензии не принимаются. Деньги не возвращаются, — оттарабанил орк явно привычную заученную фразу.

— Я по поводу покупки рабыни.

На зелёной роже отразились слабые следы мыслительной деятельности. Даже удивительно, но раздумья заняли меньше минуты. Возможно, помог блеск золотой монеты у меня в руке. Орк кивнул и затопал вглубь коридора. Мне пришлось вжаться в стену, чтобы пропустить эту тушу. Когда я последовал за Быром, мои рабыни не упустили возможности тоже заглянуть в восьмую комнату. Алана при этом скривилась, остальные сохранили выражение невозмутимости.

— Ты правда собрался тут кого-то покупать? — негромко спросила Мелисса.

— Посмотрим, как пойдёт.

Я всё ещё до конца не определился с тем, как воспринимать бездушных. С одной стороны, в них явно не осталось личности. Просто живые куклы-марионетки с воспоминаниями. Меньше чем боты в виртуальных играх, теми хотя бы управляет алгоритм, а бездушными — только прямые приказы. Но с другой стороны — живые люди ведь. И фактически даже не утратившие разум. В общем, возникает сложная философская дилемма на тему того, при каких условиях считать человека разумным.

Что эти женщины чувствуют в глубине если не души, то разума? На подобные вопросы те трое в разноцветных платьях мне ответить не смогли. Но неспособность высказаться ещё не означает, что они действительно ничего не чувствуют. Возможно, просто требуется сформулировать вопрос иначе.

— Если бы вы оказались в таких условиях… — обратился я к своим рабыням.

— Лучше умереть, — перебила Мелисса.

Алана и Орана синхронно кивнули. Такой ответ я и хотел услышать. Хотя содержащиеся здесь женщины могут и не разделять точку зрения моих рабынь, всё равно, на мой взгляд, что угодно лучше, чем вот такая жизнь. Интересно, при переселении души Брианы сохранится память занятого тела?

Но если я просто куплю одну для «жертвоприношения», оставив остальных здесь… А какие есть варианты? Выкупить всех и отдать тому мужику, чтобы заботился хотя бы как об обычных рабынях? Даже если у меня на это хватит денег, хозяин этой дыры обогатится за мой счёт и сможет купить новых рабынь.

Орк дошёл до конца коридора и постучал в дверь без номера. Оттуда высунулся ещё один орк, посмотрел на собрата, убедился, что всё в порядке.

— Покупатель, — громко объявил Быр.

Оба орка отодвинулись, пропуская меня, но снова сомкнулись за моей спиной. Дверь захлопнулась, Быр вместе с моими рабынями остались в коридоре. Что ж, придётся разбираться со всем самостоятельно. Самому решать, как поступить, и воплощать это решение. Эх, а я так надеялся, что Мелисса психанёт, выхватит меч, и мне не придётся брать на себя ответственность.

— Вы желаете купить рабыню? — обратился ко мне хозяин этого заведения.

Никем иным тощий тип, сидящий в массивном кресле, быть не мог. Собственно, креслом вся роскошь кабинета и ограничивалась. Большой стол тёмного дерева был изрядно потёрт, а на столешнице явственно виднелась пара зарубок. Шкаф у дальней стены покосился и одной стороной опирался на подложенные камни вместо давно отломанных ножек. Стены здесь красили гораздо позже, чем в остальном здании, но уже давненько.

— Может быть, — задумчиво протянул я. — Вопрос в цене. Что-то они все у вас в очень плохом состоянии.

— Всего три золотых, — махнул рукой этот хмырь, проигнорировав последнюю фразу.

— За всех? — уточнил я.

— А вы шутник…

— Ник, — представился я.

— Лорд Вильгельм Жерменолеворес, — кивнул в ответ собеседник. — Для друзей просто Жермен.

Судя по длине фамилии — аристократ из очень низкой ветви родового древа, крайне незначительной. Бедность и убогость обстановки это подтверждают. Но благородным происхождением кичится и пытается придать себе значимости с помощью сокращения фамилии «для друзей». Какие ещё друзья у такого мерзкого хмыря?

— Так, Вилли, — сократил я имя вместо фамилии, — чего рабыни-то у тебя в таком неприглядном виде?

Он раскрыл рот, собираясь наорать, но увидел блеск золотого в моей руке и захлопнул варежку. Откашлялся и заговорил спокойно и дружелюбно:

— Они же бездушные, им всё равно. Перед продажей помоем, во дворе есть колодец.

— Клиентам тоже всё равно?

— Большинству, — кивнул он. — Так будешь покупать, Ник?

— Сколько тут у тебя всего девушек?

Вильгельм на несколько секунд задумался и беззвучно зашевелил губами, подсчитывая.

— Около сотни.

— Большой выбор, — заметил я. — Можно всех посмотреть? Пожалуй, я бы купил трёх. Или пятерых. Скидки за опт предусмотрены?

— При покупке пятерых — шестая в подарок! — объявил Жермен, радушно улыбаясь.

Я улыбнулся в ответ, неторопливо приближаясь к столу.

— На них ведь не действуют рабские Печати? — всё же уточнил я. — Они не привязаны к хозяину?

— Нет, — отмахнулся он, поднимаясь мне навстречу. — Никакой возни с Печатями, маги нам не понадобятся.