В той толпе нашлись предводители, которые повели людей на штурм города. Но они не дошли до долины совсем немного, когда в ущелье случилась страшная давка. Дорога проходила через небольшой висячий мост, который не был рассчитан на великое количество людей. Под огромной человеческой тяжестью он оборвался. Первые ряды полетели в пропасть, задние напирали. Кто-то пытался повернуть назад от провала, но летел вниз, кого-то затаптывали. Крики, стоны и вопли заполнили ущелье. От многократного эха, повторяющего страшные звуки, задрожали скалы и начались массовые камнепады. Тут уже и задние ряды бросились наутек. Скалы дрожали, из-под земли шел ужасный гул. Мало кто уцелел в этой трагедии. Оставшиеся в живых завидовали мертвым. Кого-то живьем завалило камнями, кому-то придавило руку или ногу, целых голов не осталось вообще. Много дней потом вытаскивали раненых и мёртвых из-под камней. И много дней еще горы вздрагивали, как от испуга. Страшная весть разлетелась по свету. Люди прокляли страну Гор.

Страшная трагедия в ущелье отозвалась и в самой долине. Дорога была разрушена, висячие мосты через пропасти оборваны, ущелья засыпало камнями, реки перестали течь с гор, по лесам прошел ужасный пожар. Но самое страшное — ушел с поверхности земли в недра лучистый сланец. Лишь глубокие отверстия остались в скалах. Небо над долиной заволокли тучи. Растения, кормившие людей, привыкли к солнцу. Без солнечного света они погибли. В долине начался голод. Сначала из долины стали уходить пришельцы. Но дорога из страны Гор теперь была тяжела и опасна. Люди пробовали возродить долину, но мудрецы предсказали, что на многие века долина должна стать недоступной людям. Природа сама восстановит то, что было утрачено. Небольшими группами в разные стороны из долины стали уходить жители с одной надеждой, когда-нибудь вернуться на утраченную родину. Преодолев скалы, снега, провалы и ущелья, на равнинах стали появляться годсы. А горы с тех пор иначе как Мрачными не называли.

Вот так и рассеялся по миру народ Гор. Кто-то оставался жить в городах, встречающихся на пути, кто-то сам основывал поселение, а кто-то так и стал кочевать по свету, но все жили в ожидании возвращения. Народ не утратил своих знаний за время вынужденного изгнания.

Люди Гор соблюдают свои традиции и берегут свою веру, никому не желают зла, помня, что даже неосознанное зло приводит к катастрофе".

Осмол закончил свое повествование. Канцлер молчал несколько минут. Взор его был устремлен в прошлое. Он не терял родины, но он терял семью, и надежды на возвращение былого у него нет. А у этих людей надежда не умерла с веками, и теперь они считают, что срок их скитаний заканчивается.

— Сколько вам осталось ждать возвращения? — задумчиво произнёс канцлер.

— Приблизительно десять лет, точнее мы не знаем.

— Вы сказали, Предсказанные уже рождены. Это те, кто найдут дорогу в долину?

— Дороги в долину трудны и опасны, но они известны, — задумчиво пояснил Осмол. — Предсказанные же должны возродить долину, вернуть солнечный сланец на поверхность земли, возвратить людям Солнце.

— Разве легенды об огненном шаре, освещающем мир — не выдумка древних невежественных людей? — канцлер иронично сощурил глаза. — Много веков люди не видели никакого Солнца! Земля просто, то поворачивается к Мировому Свету, то отворачивается. Пелена защищает землю от слишком яркого свечения, это доказано древними учеными!

— А откуда берется Мировой Свет? — старейшина Луисиан взял в руки свечу и загородил пламя от канцлера ладонью. Ладонь стала как бы прозрачной и светящейся сама по себе. — Ладонь светится, но это не значит, что она сама является источником света. Источник света не виден, но он есть!

— Да, мне тоже всегда казался постулат с Мировым Светом каким-то незаконченным, — согласился канцлер, — и, если вы говорите правду, и через десять лет люди снова увидят Светило, то человечество провозгласит людей, вернувших Солнце, богами!

— Люди увидят не только Солнце, но звезды, — добавил Осмол.

— Звезды? — на лице канцлера на секунду промелькнуло выражение ужаса, но он быстро овладел своими эмоциями.

А старейшина годсов продолжал тем временем:

— Это такие же солнца, только удаленные от нас на огромные расстояния и видятся очень и очень маленькими.

— Вы рассказываете вещи, которые наша религия считает ересью, — почти шепотом произнес Фьерн.

— Мы это рассказываем только самым умным людям, — улыбнулся Луисиан, — которые сами могут решить, где скрыта истина. Смущать нашей верой жителей города никто не будет. Даже наши дети знают, о чем можно говорить с людьми другой веры, а о чем нет.

— А как насчет Предсказанных? — канцлер вернулся к более безопасной теме.

— Вы хотите знать, что это за люди? — с готовностью отозвался Осмол.

— Да. Сколько их? Это мужчины — годсы?

— Нет. Это мужчина и женщина. Женщина нашего племени. Мужчина — принц крылатых людей.

— Принц крылатых людей? Но ведь этот народ исчез, — гости говорили столь поразительные вещи, что, если бы не их седые бороды, канцлер принял бы это за злой розыгрыш или неудачную шутку.

— Потомки их, также как и мы, рассеяны по всему свету, — пояснил старец. — В Аркусе они тоже есть.

— У нас? Надо же! Вы будете его искать? — поинтересовался хозяин с умело скрытым раздражением.

— Нет. Он сам нас найдет, — спокойный голос Луисиана не дрогнул, хотя он почувствовал состояние канцлера. — Его приведет Предназначение.

— Предназначение? — с долей любопытного сарказма спросил Фьерн.

— Каждый человек должен выполнить на земле свое Предназначение, — просто, без нравоучения и пафоса, произнес Осмол.

— А если человек умирает молодым или даже в детстве? — опять канцлер вспомнил свою жену.