— Ты можешь… — начал Ньюн, обратившись к Мелеин и совсем забыв, что он теперь не может называть ее по имени. Он протянул ей пистолет. — Ты можешь не спать, чтобы последить за землянином?

— Я уже в порядке, — сказала она и взяла пистолет так ловко, уверенно, что сразу стало ясно: она больше кел'е'ен, чем госпожа. Ее каста запрещала ей брать в руки оружие, но теперь все изменилось.

Ньюн оставил их вдвоем и выбрался из пещеры. Там он разделся, вымылся сухим песком, как это делают мри в безводных мирах. Затем он снова оделся и пошел в пещеру.

Сзади послышались чьи-то тяжелые шаги и шумное дыхание: дус. Ньюн осторожно повернулся. Свой пистолет он оставил Мелеин, а ничто другое не могло остановить хаа-дуса.

Это был мьюк'ко, худой, весь в струпьях. Но неуклюжая морда была сухой.

Сердце Ньюна отчаянно забилось: ситуация была опасной. Поведение дуса невозможно предсказать. Но дус подошел к нему, ткнулся мордой в грудь и издал звук, каким прирученный дус просит у своего хозяина пищи, крова, и всего того, что мри дает дусу.

Ньюн опустился на колени рядом со зверем — сейчас это было необходимо, — обнял дуса за покрытую струпьями шею и расслабился, позволяя ему дотронуться до себя. Он почувствовал тепло; ощущение глубины и полного взаимопонимания охватило его: его мозг стал мозгом дуса — это удавалось очень немногим.

Ньюн поднял голову и увидел на гребне двух диких дусов. Но он не испугался. Его дус знал их, и они знали его. Это чувство приходило к нему от дуса, так же, как и тепло. Понимание этого стало для Ньюна таким же непреложным фактом, как камень, на котором он стоял, как мри, как дусы. Чувство поглотило всю его боль, наполнила его силой, такой же медленной и могучей, как сила дуса.

И когда Ньюн вернулся в пещеру, за ним ковылял дус, огромное странное животное, ставшее его другом.

Недоверие — такое ощущение родилось в мозге Ньюна, возбужденное импульсами дуса. Но затем дус ощутил страх землянина. Это тоже передалось Ньюну. Землянин боялся. Значит, его можно не опасаться. Дус подавил излучение мозга землянина и начал излучать импульсы уверенности, покровительства, защиты.

— Он пришел сам, — сказал Ньюн, забирая свой пистолет у Мелеин. — Там их очень много, но я не знаю ни одного из них.

— Мы и они по-прежнему верны друг другу, — сказала Мелеин.

И Ньюн понял, что лучшей защиты им не найти. Теперь он может спать спокойно и знать, что им ничто не угрожает: никто не пройдет мимо дусов.

Он был очень благодарен дусам за это чувство уверенности и покоя. Усталость вновь охватила его. Дус поднял голову и издал звук, выражающий удовольствие. Зверь раскрыл пасть, и в ее теплой глубине мелькнул и исчез серый язык.

Ньюн заговорил с ним, болтая всякую чепуху, которую дусы очень любили. Он гладил массивную голову зверя; он взял лапу дуса и перевернул ее; огромная лапа накрывала обе руки мри. Загнутые внутрь когти привычно полоснули его запястье. Они оцарапали кожу, выпуская яд. Ньюн этого и добивался. Такая маленькая доза не могла принести ему вреда, а он должен был приобрести иммунитет к яду своего дуса, чтобы не опасаться случайных царапин. Он высвободил руку и стал гладить голову дуса: в ответ тот довольно заурчал.

Затем Ньюн взглянул на землянина и ему стало противно от грязи, которая покрывала тело Дункана. Ньюн взял какую-то одежду, подал землянину и вывел его из пещеры.

— Вымойся, — сказал он Дункану. Затем взял горсть песка и показал, как это делается. Он сел и смотрел вдаль, пока Дункан мылся. Любопытные дусы смотрели с утесов, собравшись в кружок. Такое странное существо с розовой кожей они видели впервые.

Смыв кровь и следы слез с лица, Дункан стал выглядеть гораздо приятнее. Он вытряхнул песок из волос и начал одевать то, что дал ему Ньюн. Одевался он медленно, словно боясь уронить собственное достоинство. Ньюн обыскал одежду, которую бросил землянин, и обнаружил в карманах множество вещей, о которых тот ему ничего не сказал.

Он показал найденный в кармане нож. Дункан пожал плечами.

Ньюн отметил, что Дункан не попытался напасть на него с ножом. Землянин хорошо провел свой раунд, хотя и проиграл.

Он бросил Дункану еще один сверток.

— Одень вуаль, — сказал он. — Твое обнаженное лицо оскорбляет меня и госпожу.

Дункан накинул вуаль на голову, неумело пытаясь закрепить ее. Но у него ничего не вышло. Ньюн показал ему, как одевать вуаль. И Дункан стал выглядеть гораздо лучше. Он не был одет, как кел'ен — этого нельзя было допустить, — но все же он был в черном и больше походил на мри, чем на животное. Ньюн посмотрел на него и удовлетворенно кивнул.

— Так тебе гораздо лучше, — сказал он. — Это защитит твою кожу. Закопай свою одежду. Когда мы пойдем, ты поймешь, что наша одежда удобнее.

— А мы пойдем?

Ньюн пожал плечами.

— Госпожа решит. Я кел'ен. Я выполняю приказы.

Дункан опустился на колени и выкопал яму, как животное. Затем он бросил туда свою одежду. Прежде, чем закапывать, он взглянул на Ньюна.

— А если я вам предложу покинуть в безопасности этот мир?

— Ты?

Дункан поднялся на ноги. Теперь, когда на нем была вуаль, в нем появилось гораздо больше гордости, чувства собственного достоинства. Ньюн раньше не замечал цвета его глаз. Они были светло-коричневыми. Таких Ньюн никогда не видел.