Фил дразнил и ржал, указывая на дверь. Заразительно так смеялся, я растеряла всю серьезность.

– Что смешного? – удерживая образ из последних сил, спросила я.

– Ну-у, песня-то не о дворниках.

– А про кого?

Я ведь четко слышала там и полдники, и дворники, и подоконники.

– Ты такая забавная, - умилялся Фил. – Про что – водники.

Он сказал это и, видимо, ожидал какой-то реакции. Но я не поняла.

– Ну водный, - снова никаких ассоциаций, - мокрый… Бля, Алиса, да ты святая!

Его явно забавляла ситуация. Правда, меня не очень. Особенно когда я поняла, что речь идет о наркотиках.

– Значит, поника – это не из «Форсажа» и никак не связано со скоростью?

– Не-а, - прыснул он и напел: - Вместо полдника пару водников, пару-пару водников на подоконнике, с ней на пару водника мы дышим поникой, две банки тоника, мне без тебя не кайф…*

Высокое искусство, твою мать. Но голос потрясающий.

– Ты сегодня такая замороченная, пойдем, развеемся.

Замороченная? Приехали, блин.

– Нет, ты иди, а мне нужно еще немного поработать.

– Ну дава-а-ай повеселимся, - нашептывал он, уговаривая, словно Змей-искуситель.

– Фил, нет!

Я ударила его по рукам, забирающимся под футболку. Он, кажется, решил, что может манипулировать мной через секс. Гаденыш. Надо быть внимательнее, он явно проделывал это не первый раз. Просто сейчас я каменно твердо решила, что не пойду куда-либо с компанией, которая мне неприятна. И доделаю эскизы до утра.

– Сегодня в «illizion» выступает крутой ди-джей, все собираются на эту тусовку.
– Феликс не унывал. – Точно не пойдешь?

– Не пойду, - отрезала я.

– Не обидишься, если пойду сам?

– Господи, да иди уже!

Я закатила глаза и шутливо толкнула его. А он притянул к себе и поцеловал, выбивая почву из-под ног. И всю уверенность из ответа.

Спустя десять минут обжиманий я все же выпроводила Фила на улицу, где его поджидали притомившиеся товарищи. До ушей донеслись обрывки фраз вроде «отпустила мамочка?» и «иди ты!», но я уже думала совсем о другом.

Я уперлась затылком в дверь и съехала вниз, подпуская ближе сомнения, так и норовившие затопить.

Сегодня ведь я была похожа на себя обычную. Ту, что по-мазохистски наслаждалась каторжными работами в офисе. На ту скучную зануду, что полжизни торчала за ноутбуком и потихоньку слепла от мелкого шрифта на экране. Ту, которой я пыталась оттолкнуть Феликса в наши первые встречи и которую он вроде как принял. Так почему же я не нравилась ему сейчас? Заметно же было, что хоть он и ушел, остался недоволен. А я ведь и наполовину не загрузилась так, как дома.

Что тогда будет там? Больной насущный вопрос.

**********

* 10AGE & Ramil’ - Ау

Скриптонит - Это любовь

Я заработалась, ушла в себя. Очнулась, когда во рту пересохло. Желудок вибрировал от голода. Я отослала поправки и презентацию плана работ заместителю и закрыла ноутбук. Часы показывали четыре утра, а Феликса все еще не было.

Я старалась отгонять противные мысли, но в полуночной тиши они звучали слишком громко, так и липли, как мухи на ленту. В голове бегущей строкой кружил один и тот же вопрос – что же дальше, дальше, дальше? Я ведь прекрасно понимала, что все эти дни, как летние каникулы в школьную пору – солнце забралось высоко и ярко светило, обдавая жаром, никаких забот, одна сплошная романтика. Только лето имело свойство заканчиваться, и дальше следовали трудовые будни. Что это будет значить для нас?

Ко всему прочему, я слишком привыкла к здешнему нраву – на Пхукете всем было плевать на наши отношения. Разница в возрасте казалась сущей мелочью на фоне соседей-геев, удочеривших маленькую кудряшку из Африки. Или на фоне татуированных стариков из Европы, которые целовались под пальмами на зависть молодым. А уж в сравнении с разгуливающими открыто трансвеститами и подавно. Здесь все казалось проще – нас никто не знал и не осуждал. Но что будет там?

Самокопания и череду риторических вопросов прервал треск и мат с улицы. Я подбежала к окну и осторожно выглянула. Это был Фил. Он разбил глиняный горшок в саду и поднимался по лестнице, заплетаясь в ногах.

Когда он толкнул входную дверь вовнутрь, та, естественно, не открылась. Стоило лишь потянуть ручку на себя, но Феликс явно был не в состоянии выстраивать такие логические цепочки. Решил, что достаточно постарался и упал на плетеную софу прямо на террасе. А буквально через пару минут подергиваний улегся на бок и… захрапел.

Я ожидала чего-то подобного, поэтому взяла плед с дивана и вышла на крыльцо. Укрыла Фила, с удивлением отметив про себя, что от него совсем не пахло алкоголем. Пушистые ресницы дрожали в свете яркой луны слишком явно, заставляя беспокоиться. Вот оно мне нужно, блин? Изображать мамочку, еще даже не родив?