— Насколько все плохо? — развалился я на кровати, прекратив всякие попытки двинуться. Сначала я этого не почувствовал из-за шока, но теперь я уже пожалел, что так резко вскочил.

— Не так, чтобы очень. В твое тело проникла чужеродная энергия. Неизвестно сколько ее было полностью, поскольку, похоже, перед этим ты не один час истекал ею. Но того, что осталось, когда тебя сюда принесли, хватило бы на уничтожение планеты два раза, и примерно на луну сверху еще останется.

— Круто, да? — фыркнул я, понимая, что это не смешно. — И вся эта энергия внутри меня?

— Нет, конечно. Что-то просто улетучилось, а что-то я помог израсходовать. Не всю заразу, к сожалению, удалось вывести, поскольку твоя жизненная энергия крепко сплотилась с новой, но, в общем, ничего ужасного не случилось. И, главное, теперь ты снова человек, а не странное существо с крыльями и когтищами, каким был до этого.

— Надеюсь ты сделал парочку снимков. — прервал я его, за что на меня посмотрели, как на идиота.

— Естественно, я сделал целую коллекцию. — чуть даже обиженно воскликнул он.

— И телекинезом мое тело подвесил, чтобы фотки получились не однообразным? — уточнил я.

— Без этого не было бы и смысла. — кивнул он, как будто это само-собой разумеющееся.

— А ничего, что тогда я умирал?

— Пф, будто я тебя не знаю. — закатил он глаза. — Ты не умрешь от такого пустяка.

— И то, что я жив, это подтверждает. — согласился я с ним. Надо будет позже посмотреть на себя-монстра. — Ты говорил, что меня сюда принесли. Это была случайно не брюнетка с фиалковыми глазами? — решил я перейти к другой теме.

— Она самая. — кивнул он, чуть подозрительно смотря на меня. — Так цеплялась к тебе. Очень сильно переживала, просила спасти тебя любой ценой. — его глаза прищурились. — С чего бы ей так о тебе заботится?

— Кто его знает. — с превосходством улыбнулся я, пожелав немного помучить сильнейшего авантюриста России.

На самом деле, я не хотел ему все рассказывать. Что делать с предательницей, если ее так можно назвать, я и сам не знал. Ну, точнее, знал – я для ее пленения потратил 150 Очков Навыков на способность, которую зарекся брать. Она сполна отработает это вложение. Другое дело, что добреньким и миленьким с ней быть уже не получится.

— Так где она? — посмотрел я в его глаза.

— Да, в соседней палате лежит. — пожал он плечами. — Не знаю, через что вы там прошли, но досталось вам знатно. Ее случай похож и в тоже время противоположен твоему – из нее будто целый океан энергии высосали. Но, помимо этого, у нее еще и физические травмы были. И не слабые.

Тут до меня дошло, что обе мои руки со мной. А Гаврил сказал, что физических повреждений у меня не было… Может, энергия Бездны постаралась?

— Но сейчас она в порядке. — подтолкнул я его к главному.

— Да. — кивнул он. — Притворяется будто у нее амнезия. Ты же знаешь, я такое сразу определяю. Давить на нее я не стал, поскольку она тебе жизнь пыталась спасти, но информацию по ней уже ищут. Помощь с этим нужна?

— Задержи их, будь любезен. — вздохнул я. — С документами я сам разберусь.

— Как знаешь. Но если я тебе пон-…

— Эй, лохматый! — злой женский голос прервал Гаврила. Тот аж побледнел от осознания. — Я тебе сказала, что ему нужен отдых?! — в глазах моего извечного врача буквально бушевал огонь. — Покой и тишина!

— Ты сама громче всех орешь! — в ответ закричал и Гаврил, даже не спросив за «лохматого».

Интересно, сколько человек еще осмелились бы так говорить с Гаврилом? Не смотря на его обычное поведение, он известен как весьма жуткий и жестокий тип. В некоторых кругах его считают чудовищем, который презирает слабость.

Как-то раз, когда Гаврил спас меня из S-рангового подземелья, в котором меня пытал Лич, я был в состоянии между жизнью и смертью. Но проблема была не в моем теле, а в моих сознании, над которым и измывался долбанный босс.

Тогда встал вопрос, кто будет меня из «сна» вытаскивать. Слабые не подходили, а вот Гаврил мог мое сознание просто уничтожить, войдя внутрь. Тогда, не смотря на высокие риски, Роуз спустилась в мое сознание, и вытащила меня. После этого ей до сих пор снятся кошмары, хоть и не каждую ночь, как в первые годы.

Думаю, тот случай и стал причиной того, что мой врач попал в список тех, кто может вести себя так открыто с Гаврилом, и которым он отвечает словами, а не насилием.

Где-то через пять минут их ора, за которые нам влепили не одно замечание, Гаврил решил перейти в грубое нападение.