— Праздник случился. Граждане нападающие и потерпевшие, уроды еще те, вызвали к нам дружков, адвокатов и своих баб. Ожидают прибытие мэра.

— Охренеть! Я сплю?

Подполковник забыл про жену, с ужасом понимая, что его карьера может накрыться медным тазом.

— Я тоже сплю. Во сне с мэром поздороваюсь. Кстати, стол в зале заседаний накрыт, официанты бегают и блюда сплошь французские и вражеские официанты бегают.

— …ш-шастают по моему отделению. Захватчики! Я не забыл войну двенадцатого года! — Подполковник вошел в раж и погрозил кулаком темному окну. Всклокоченное отражение погрозило в ответ.

— В глазах рябит от смокингов и бабочек, — жаловался Данила.

— Смокингов? Двадцать первый век на дворе, ночь, французский сабантуй в полиции …кто виноват?

— Девица в красном. Ее рук дело.

— Данила, твою конную дивизию, кому пришла в голову светлая мысль тащить не догулявшую компанию из ресторана в отделение?

— Пошли, что ли?

В коридоре они с трудом разминулись со стайкой выбегающих официантов. От количества подносов кружилась голова. У центрального входа стоял белоснежный РАФик, откуда выгружали готовые блюда — дело рук французского повара-волшебника.

Майор с подполковником плечом к плечу зашли в «банкетный зал». Стол был накрыт кружевными скатертями и заставлен дымящимися блюдами невиданной красоты. Часть гостей продолжала прерванный ужин, две пары танцевали, возле окна шли бурные деловые переговоры. В высоком кожаном кресле сидел известный чиновник. Он вежливо кивнул явившимся хозяевам, не прерывая беседы по телефону. Между гостями сновали услужливые официанты, разливая по фужерам белое и красное вино.

Спустя час подполковник, выпив желанной водочки и закусив «уткой холодной с соусом из апельсинов», потребовал объяснений, из-за чего собственно приключился скандал в ресторане.

Ответила ему Лена. Она выглядела такой молоденькой, миленькой и хорошенькой в спортивном костюме ярко-зеленого цвета.

— В другом виде папа бы не выпустил из квартиры. Пришлось на ходу импровизировать.

— Кто у нас папа? — вяло поинтересовался Иваныч, зачерпывая соус ложкой.

— Генерал в отставке, — отмахнулась Леночка.

Подполковник подавился апельсином.

— Меня там не было, — вступление дочки генерала, по мнению Данилы, звучало многообещающим, — но, могу поклясться, переезд вечеринки из ресторана в КПЗ — дело рук Ани. Пару бокалов выпила, скандалила, танцевала, мозги у мужиков наизнанку вывернула. — Закончила обвинительную речь совсем странно. — Будьте осторожны, Анечка влюбилась!

Майор глупо фыркнул.

— Не смейся, — обиделась Лена. — Жди неприятностей. Как твоя жена относится к затяжным пьянкам?

— Я не женат. Никак мне не попадается приличная рослая девушка. Одни лилипутки вокруг.

— Майор, это вы огромны.

Разгулявшиеся граждане много ели, громко смеялись и с упоением беседовали о посторонних вещах. Аня легко вписалась в тусовку городского бомонда. Сейчас она доходчиво рассказывала благодарным слушателям, чем отличается приготовление омлета с хеком от омлета с грибами.

— Если вы отведаете супа «Министрэ»…

— Не хотят они супа, хотят увидеть танец в нашем исполнении. Хлеба ты им уже дала, теперь перцы требуют зрелищ, — вздыхал Валдис.

Аня повертела в руках мятый пятнистый подол и отказалась выходить из-за стола.

— Фигу им, а не зрелищ.

— Давай обрежем, — подала свежую мысль верная подруга. — Наискось! Получится сногсшибательно.

Уединившись в кабинете душки Иваныча, девицы усердно обрезали платье. Вышло практично и шокирующе. Валдису совершенно не понравилась длина, он ухватился за голову и застонал. Аня танцевала, он же, как мог, прикрывал подругу от нескромных взглядов и грозил кулаком одуревшим ухажерам. Народ катастрофически, не по-французски быстро, напивался. Довольно скоро гости уже не воспринимали русскую речь. Они тупо мычали и роняли буйные головушки в заморские жульены.

Глубокой ночью, с трудом растолкав задержанных, свидетелей, их коллег и любовниц по автомобилям, работники пострадавшего отделения с чувством перекрестились и с облегчением выдохнули.

— Не припомню, чтобы люди с такой неохотой покидали полицию, — пожаловался Данила дежурному. — Коллеги из соседнего отделения решили, что мы отмечаем день рождения начальника и обзавидовались нашему размаху.

Он расправил плечи и вытер пот со лба.

— Подполковнику звонила жена. Кричала, что звон посуды и визг шалав она не спутает ни с чем. Грозила Иванычу лютой расправой. Сколько неприятностей у человека…

Майор зашелся в лающем смехе.

— Ты не видел, как подполковник ел седло барашка. Я выскочил в коридор и от смеха орал. Иваныч после шестой стопки укусил мясо вместе с одноразовой тарелкой, а потом доказывал, что седло, растудыть его через коромысло, оно и есть седло!

Он сходил наверх, вернулся с мокрой головой и абсолютно трезвыми глазами. Сурово приказал:

— Давай мне ребят. Надо убрать за нашими уважаемыми, черт бы их взял, гостями.

Они подъехали к ее дому на такси.