"Теоретически, я могу привезти ещё одного мужчину с Вебека?".

Ответ пришёл почти мгновенно, нэрми не позволяют себе быть вне доступа сети:

"Вы имеете рейтинг доверия, так что вполне можете привезти мужчину, если за ним не числится международного уголовного дела. Гость въезжает на планету с вами, под вашу опеку, и вы же должны по окончании срока посещения его вывезти".

"А если я не вывезу его по окончанию этого срока?".

"Просто явитесь с ним в миграционный центр и продлите срок пребывания".

"А если я вдруг, например, забуду спросить его, хочет ли он остаться?".

Здесь ответ пришёл с некоторой задержкой:

"Если есть такая вероятность, я советую при въезде, дать мужчине заполнить тесты на признание недееспособности. Вряд ли он знает, какие именно бумаги нужны на гостевую визу. В этом случае, чтобы продлить срок пребывания мужчины, хватит его заявления, которое вы привезёте лично в миграционный центр, подтвердив согласие об опеке. Заявление должно быть обязательно написано его рукой. Образец почерка снимут при въезде. Но сами понимаете, в методах непубличной мотивации в этом случае вы мало ограничены".

Я усмехнулась. САПовские юристы поражали меня двумя качествами. Во-первых, они не моргнув глазом консультировали, в том числе и по вопросам, которые на любой нормальной планете признаются уголовно наказуемыми. Во-вторых, они очень не любили называть непривлекательные вещи своими именами. Непубличная мотивация... пускатель к виску? Юрист продолжала отбивать текст.

"Оформлять въездные документы советую на языке лингвцуе. Это необходимо, чтобы обойти ваши ограничения по договору с родом Кэдели".

Ограничения?

"После мы сделаем нотариальный перевод этих бумаг на межпланетный, проследив, чтобы статус "муж в Меве" в переводе звуча, как "наложник". Этот вариант перевода является официально допустимым и позволяет легко преодолеть ограничения".

Муж в Меве?! Ограничение в двух мужьях! Чёрт! Точно, в САП же нет статуса гостя или друга семьи. Или младший родственник или муж... А ограничение на количество мужей в договоре с Ардуаном так легко обойти? Муж... на черта мне это?!

Я отбила юристу "Спасибо" и убрала коммуникатор. Почему-то вспомнилось, как Маркус, смеясь, рассказывал, что Темай его купила... Вот ещё один вариант решения проблемы: нэрми, вообще, не заморачиваются в плане верности, наоборот, подкладывают своих мужчин всем подругам и партнёрам. Но я так не хочу!

Меня всё-таки заметил Райсель - пришлось спускаться. Официанты накрывали на стол. Мой ангел выплёскивал на меня свои восхищения мастерской маман. На лице Криса читалась лишь ленивая утренняя расслабленность. Даймуан пытался взглядом просверлить во мне дырку.

Наплевав на скрипача, я села за стол. Война войной, а сейчас у нас завтрак. Крис чему-то своему улыбался. Райсель, заметив наконец напряжение, некоторое время стрелял глазами то на меня, то на Криса, то на скрипача. Потом решил разрядить повисшее молчание:

– Транспортник Джессика, а вы читали рассказы Крисара?

Рассказы? Я вопросительно подняла взгляд от тарелки. Крис смотрел в салат. Даймуан, явно, торжествовал, типа: "Что ты о нём, вообще, знаешь, девочка?!". Райсель хлопал глазами с самым чистым взглядом.

– Пошлые?
– Мой ангел удивлённо моргнул, и я перефразировала в понятные для него выражения.
– Рассказы в Меве?

– А, нет, наоборот, очень романтические, и язык весьма изысканный. Мне понравилось. Вам надо обязательно почитать. У него их целая папка.

Крис продолжал молча очень внимательно изучать салат. Это он пишет романтические рассказы? Причём, если Райсель говорит романтические, значит, там что-то из разряда пони и радуги. И об этом знает даже Райсель, который и знаком то с Крисом всего пару месяцев. Чёрт! А ещё у него есть скрипач, который его любит... мне это надо?!

– Даймуан, как твой альбом? Помнится, когда мы последний раз у тебя гуляли, ты собирался записывать альбом.

Скрипач сжал зубы, сверкнув глазищами. Вообще, парень он, можно даже сказать, красивый. У него своеобразная такая, очень броская внешность. Резкий, угловатый, худой, как кузнечик, а глаза дикие и неистово голубые. Загнать его к парикмахеру, уложить русые кудри в какой-нибудь более художественный беспорядок, подровнять цвет лица, и великолепно пойдёт на обложку альбома своей же музыки. Она у него под стать внешности - неистовая!