— Знаю я это «делиться». «Я только попробую…» И это будет продолжаться до тех пор, пока сладкое не закончится.

Кэтрин положила подбородок на скрещенные пальцы и улыбнулась.

— Так ты сластена?

— Возможно. — И взгляд Джека снова вернулся к ее губам.

Кэтрин медленно и осторожно провела пальцами по ножке бокала — вверх, потом вниз, и еще раз в том же порядке.

— И какие же сладости ты любишь?

Джек тяжело сглотнул и выдавил:

— Малиновый.., пай.

— О, тогда тебе должен понравиться мой коктейль. Хочешь попробовать?

Они оба посмотрели на ее наполовину полный бокал, на то, что творили с ним ее пальцы с длинными накрашенными ногтями. Потом Джек протянул руку и прижал, успокоил эти длинные пальцы.

Кэтрин ощутила, как от этого пожатия вверх по ее обнаженной руке побежало тепло. Это была всего лишь шутка — эта игра с ножкой бокала.

Она видела такое по телевизору. Молодая женщина пыталась опробовать все, что видела, слышала и могла придумать, чтобы узнать, что же будет действовать. До сих пор действовало все.

И не только на Джека.

Ей становилось все труднее помнить о том, что он только делает одолжение. Конечно, она пообещала ему шикарный проспект, но он показал тот, что был выпущен год назад. И ей пришлось признать, что проспект вполне соответствует стандартам. Так что Джеку незачем стараться.

Кэтрин никак не могла понять, почему ее любительские попытки флирта срабатывали, но полагала, что Джек больше проявляет интерес к ней как к «проекту», а не как к женщине.

Она осторожно высвободила пальцы.

— Послушай, ты мог просто сказать, что хочешь попробовать. — Вспомнив, как Джек повернул свой бокал, чтобы выпить с того места, где остался след ее губ, Кэтрин чуть вздрогнула от волнения, но улыбнулась, решив, что пока флирта довольно.

Джек подозрительно взглянул в бокал, сделал крошечный глоток, будто боялся отравиться, и скривился.

— Но он же не сладкий.

— Конечно нет. — Она забрала бокал, небрежно отпила и снова посмотрела в меню. — Я возьму грудку цыпленка со свежим салатом и помидорами. Обожаю салат! А ты что любишь, кроме сладкого?

— Не знаю. Все. Самую обычную еду. — Джек снова принялся изучать меню.

Но воздерживаться от флирта не значит позволять, чтобы тебя игнорировали.

— Какую именно обычную еду? — продолжала настаивать Кэтрин.

— Съедобную.

— Ну а все же? Итальянскую? Китайскую?

Корейскую? Французскую? Мексиканскую? Вегетарианскую?

Появился официант, и Кэтрин заказала цыплячью грудку.

— Бифштекс. С кровью. Картофельный салат, — сказал Джек, не поднимая глаз от меню.

— Понятно, настоящая мужская еда, — протянула Кэтрин. — С кучей холестерина.

Джек откашлялся, отдал официанту меню, проигнорировал ее замечание и произнес:

— Так. Следующее правило. Теперь время для неспешной беседы. Ты знакомишься с ним. Он знакомится с тобой. Ты остроумная, забавная, заинтересованная, а он…

— Зануда?

— Кэтрин, ради Бога, пощади! Мне никогда раньше не приходилось анализировать свое поведение на свидании, да еще устанавливать правила.

— Отлично. А что, «флирт может считаться проявлением заинтересованности?

— Я имею в виду не твою заинтересованность в своем кавалере.

— А что именно?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Кэтрин, забудь на время о флирте и сосредоточься на беседе. Вести разговор должна женщина. Знаю, это нечестно, но таковы уж правила игры.

— Это потому, что мужчина выпил слишком много мартини?

— Нет, потому что он озабочен мыслями о сексе. Удастся ли ему уложить спутницу в постель или нет, и если да, то как скоро. Поэтому он не в состоянии вести беседу.

— Ясно. — Кэтрин покончила со своим «Джазмартини» и поставила бокал на стол с большим стуком, чем намеревалась. — Значит, я прикидываюсь остроумной и забавной, пока он делает вид, что страшно увлечен мною.

Последовала довольно продолжительная пауза, пока Кэтрин пыталась придумать что-нибудь остроумное. Ей ужасно хотелось вернуться к легкому флирту, потому что это удавалось намного лучше. Наконец она спросила Джека о его хобби. Нет никаких. Какие фильмы любит?

Никакие. А телевизор? Не смотрит. Может, книги? Но и тут их интересы не совпадали.