Ленка вышла из школы в полном одиночестве. Весеннее, молодое, ослепительное солнце щедро заливало школьный двор. Снег у забора почернел и грузно осел на землю в виде грязной ледяной глыбы. Газоны представляли собой черное снежное месиво. На вычищенном асфальте, у самого крыльца, появились первые «классики».

Детвора вылетала, в полном смысле этого слова, на улицу небольшими щебечущими о чем-то своем, стайками. Запах дружной весны, буквально, пьянил головы. После холодной, долгой зимы, отчаянно хотелось веселья, солнца, тепла. Уже сама погода располагала к беззаботности и радости. Малышня из начальных классов, шумно хлопая дверью, выплескивалась на улицу и тут же, за считанные секунды, тонкими ручейками растекалась в разные стороны.

Ученики постарше, явно сдерживающие эмоции, чинно разбредались, где по двое, где по трое, со школьного двора. Старшеклассники выходили из храма науки в соответствии со своим возрастом и положением. Их серьезные лица выражали собственную значимость и озабоченность. Они делали вид полной отстраненности от мирской радости пробуждения. Конечно, сначала «самолеты», в виде постижения знаний, а «девушки», в образе развлечений и созерцаний, потом.

Счастливая, нарядная Ленка уже с крыльца, приподнимаясь на носки ботинок, пыталась разглядеть ожидает ли ее до сих пор за школьной калиткой, верная Каштанка. Или, как все друзья, ушла. Дело в том, что каждый день, после уроков, умная собачонка преданно ожидала своих опекунов за школьной калиткой. Входить на территорию двора строго воспрещалось дворником, по совместительству, сторожем дядей Гришей. Не привлекая к себе внимания, строго следуя установленному закону, она, расположившись в некоторой удаленности, внимательно наблюдала за входящими и выходящими со школьного двора.

Еще с крыльца, заслышав голоса близких ей друзей, подскакивала и неслась к дверце калитки. Вся школа хорошо знала эту симпатичную ласковую собачонку. Знала кого и когда она встречает. Некоторые пытались подманить и увести с собой. Каштанка брала угощения, но поста своего не покидала, пока не встретит ребят.

Случалось, в силу сложившихся обстоятельств, кто-то из ребят задерживался, тогда подопечная сопровождала основополагающее большинство компании. Исключение составляла Лена. За ней Каштанка всегда возвращалась и ждала до победы. Невозможно определить настоящую причину такого поведения воспитанницы. Быть может, в основе лежала тесная привязанность к девочке или то, что по возвращении из школы на свободу выпускался Султан.

Сегодня день у Каштанки сложился несколько неоднозначно. Она в ожидании компании одноклассников, расположилась на своем обычном месте. Солнышко приятно пригревало, собака растянулась по над домом, прикрыв глаза, одновременно внимательно вслушиваясь в происходящее за забором школы. Только казалось, что расслабленное животное забылось сном, на самом деле, ее нос старательно вынюхивал знакомые запахи, а направленные в нужную сторону уши улавливали интересующие звуки.

Наконец, раздались знакомые голоса. Каштанка кинулась к калитке, размахивая хвостом и обнюхивая выходящих учеников. Голоса долетали, но никто не появлялся. Собака металась от одного к другому. Своих не было. Она отбежала в сторону, пропуская основную волну отучившихся ребят, легла на талый снег и внимательно уставилась на калитку.

Через некоторое время компания показалась в проеме. Радостная Каштанка, с громким лаем, бросилась к друзьям. Прыгая на каждого, собирала лакомые кусочки и благодарно облизывала руки. Все на месте, кроме Лены. Она покрутилась около двери и отправилась сопровождать «кормильцев». Когда добросовестно развела всех по домам, опять вернулась к школьному двору.

На этот раз долго ждать не пришлось. Лена появилась на крыльце, замешкалась. В порыве радости, собака, забыв обо всех запретах, бросилась к хозяйке. Она неслась «сломя голову» никого и ничего не замечая вокруг. Ей навстречу бежала Лена. Счастливое животное видело и слышало только девочку, ощущало ее приближение. Вот, она уже в трех шагах от хозяйки. Еще секунда и рука коснется мягкой, податливой шерсти собаки.

В этот самый момент, страшная боль пронзила тело маленькой хрупкой Каштанки. Она, громко взвизгнув, отлетела и упала в грязную лужу талой воды. Удар отрезком трубы пришелся по ребрам несчастного животного. К ней, абсолютно беспомощной, мучительно бьющейся в снежном месиве грязи, медленно направлялся подросток лет двенадцати от роду. Крепкого сложения, с румяными округлыми щеками, нахальной улыбкой на губах, мальчишка в руках держал металлическую трубу.

Предвкушая страдания собаки, занес орудие избиения для повторного удара. Но видимо, посчитав, что при таком положении животного, он не получит полного удовлетворения от страданий, подцепил обреченно скулящую собаку носком кирзового сапога и швырнул прямо на асфальт. При падении Каштанка душераздирающе взвизгнула и в ужасе замерла. Она опустила голову, отвела в сторону глаза в ожидании завершающего удара мучителя. Сейчас, в последний раз станет безумно больно, а потом все пройдет. Душа покинет тело и поднимется к небесам.

Произошло неожиданное. С оглушительным, криком дикого раненного зверя на толстяка сзади кинулась Ленка. Она повисла на плечах обидчика, зубами вцепилась в руку держащую обрезок трубы. Ее пальцы судорожно стягивали шарф на шее изувера. Девочка, многократно уступающая в силе и возможностях, билась за жизнь собаки с остервенением, как львица бьется за жизнь своих львят. Хулиган взвыл. От боли и нехватки воздуха повалился на землю. Ленка полетела в грязь вместе с ним. Он попытался избавиться от цепких пальцев девочки, но та крепко держала шарф, не переставая сжимать им горло.

Неизвестно чем бы закончилась потасовка, не подоспей дядя Гриша. Дворник силой оттащил еерка – ревущую Ленку. Даже в руках взрослого, крепкого мужчины, извивающаяся в истерике Ленка, все пенала и пенала злодея. А тот, испуганно хрипя, хватаясь за горло, кинулся прочь, подальше от сумасшедшей девчонки. Он бежал, опасливо оглядываясь назад. Ленку отпустили, когда окончательно скрылся из виду.

Мокрая с ног до головы, измазанная грязной жижей, Ленка сняла пальто, уложила на него раненое животное и, трясясь от холода побрела домой. Она решила не рассказывать родителям о своих злоключениях. Хвастать в данном случае не чем, а объясняться по поводу драки не хотелось. Врать не любила и если уж делала это то не из «выгоды», исключительно во «спасение».