Александр Латихин, водитель, он же телохранитель Синявкина, был многом обязан своему шефу. Семь лет назад его, безработного инвалида-ветерана кавказской войны, буквально на улице подобрал незнакомый ему мужчина, когда он во время очередного приступа агрессии затеял драку с детьми гор и был арестован подоспевшим по вызову нарядом милиции. С появлением массивного мужчины представительской внешности, наблюдавшим за дракой и впоследствии отмазавшим его от ареста и неминуемого тюремного заключения, дела Латихина пошли в гору. Мужчина обеспечил его жильем, дал подъемные и так необходимую ему работу. Благодетель, святой — именно так думал Латихин о своем шефе и за него был готов убить любого. В связи с этим известие о том, что кто-то похитил и, возможно, пытал, его работодателя и близкого друга пробудило в Латихине давно уснувшую в нем ярость. Ведь если шефа не стало бы, что бы ему тогда пришлось делать? Куда податься контуженному ветерану без образования и с силиконовой, как настоящей, кистью-протезом? Снова жить на мизерную пенсию? Ну уж нет!

Преступники хотели не просто нажиться на его шефе, они, сами того не ведая, хотели вновь погрузить его, Латихина, в бездну отчаяния и нищеты. И за это они должны были поплатиться. Трем ублюдкам — никакой пощады!

— Простите меня, шеф, что нарушу ваш приказ, — прошептал Латихин и открыл дверь М5, заметив, как из подъезда дома выходят трое парней — двое обычной комплекции и один здоровяк.

Латихин на корточках, прячась за припаркованными вдоль пешеходной дорожки машинами, начал пробираться к замершей у скамейке при подъезде и что-то горячо обсуждавшей троице. До мужчины донеслись обрывки их разговора: оружие, банкир, стрелка, завалить, и в нем вновь вспыхнула всепоглощающая злость, какую он испытывал лишь во время боя. Убить, всех убить, сталью звенел в голове Латихина голос его покойного командира, и в этот раз ветеран был готов с превеликим удовольствием подчиниться этому приказу.

— Да постой ты! — Шутов держал Глебова за руку и не давал ему подойти к машине. — Мы не можем отправиться на стрелку без пушек! Нас же там просто убьют! На этот раз нам точно нужно оружие! Или ты надеешься, что банкир и Давыдов приедут на разборки с нами с пустыми руками?! Да они же должны думать, что мы реально очень опасные черти!

— Я согласен с рыжим, — кивнул Покровский.

— Вдобавок до семи утра у нас полно времени. Мы успеем что-нибудь раздобыть. И у нас уже есть пушка Давыдова.

Отцепившись от рыжего, Глебов поправил одежду и буркнул:

— Пушка есть, патронов нет. И вообще, мы не на войну собираемся. Наша задача спасти Аньку и банкира от Давыдова.

— Жаль только, что банкир не догадывается, что мы хотим его спасти, — ухмыльнулся Шутов. — Да и Анька тоже не алле, что на самом деле происходит.

— Чего ты лыбишься, гад? — заметив ухмылочку, почувствовал раздражение Глебов. — Все так запуталось только из-за твоих мега-гениальных идей.

— Знаю-знаю, я как всегда виноват. Но пушки нам нужны по-любому.

— Обойдемся, — буркнул Глебов. — Иногда все непонятки можно решить обычным разговором. Попробуем просто…

Закончить Глебов не успел — из-за машины метнулась тень, на полном ходу, взяв короткий разбег по дорожке, врезалась в спину Покровского и вместе с ним улетел к скамейке.

— Что за нафиг? — только и сумел выдавить из себя Шутов.

Переглянувшись, парни уставились на поднимающегося на четвереньки Покровского и незнакомого мужика в деловом костюме, который валялся, схватившись за голову, и громко стонал.

— Откуда вообще взялся этот ниндзя? — спросил Шутов. — Гоша, что ты с ним сделал?

Отряхнувшись, тот пожал плечами.

— Ничего. — Гоша легонько пнул бетонный мусорный бачок, стоявший рядом со скамейкой. — Он сам врезался башкой в бачок. Эй, дядя, ты в порядке? Давай помогу. — Нагнувшись, он схватил мужчину за руку и попытался поднять его. Однако кисть, к ужасу парней, вдруг отделилась от предплечья. Заорав от неожиданности, Гоша отшвырнул кисть подальше и отбежал от странного мужчины.

— Святые помидоры, ты просто зверь, Гоша, — пробормотал обалдевший Шутов. — Только голову ему не надо отрывать.

— Да я вообще ничего не сделал! Он сам разваливается!

— Погнали-ка отсюда, — решил Глебов. — К Вертолету…

— Кого там опять принесло в такую рань?! — раздался сердитый голос Вертолета. Заскрипел отодвигаемый засов и из чуть приоткрывшиеся двери гаража ударил поток света. В щели возникло заспанное лицо медвежатника, который, едва увидев, кто стучал в ворота, тут же выругался и попытался закрыть ворота.

Однако сделать ему это не позволила вклинившаяся между створками нога Глебова.

— Мать вашу! — дергая на себя дверь, зарычал Вертолет. — Валите отсюда вместе со своим гребаным сейфом! Я вам уже говорил, что больше не хочу вас видеть!

— Мы без сейфа, — морщась от боли, ответил Глебов.

— Да ладно?! А зачем тогда приперлись? Соскучились, что ли?

— Нам нужно оружие.

Моргнув, Вертолет изо всех сил потянул дверь на себя.

— Пшли вон! Или я вызову полицию!