Я сжал кулаки.

Не знаю, что произошло дальше. Вот я стою в непонимании, и вот я уже в другом, столь знакомом месте.

– Привет, дорогой мой Повелитель, – мило улыбнулась мне девушка. – А ты долго, я аж заждалась тебя.

Я встал как вкопанный. Не зная, что делать. Впервые в своей жизни столь растерянный.

Передо мной была миниатюрная девушка в черном платьице и с секирой в руках. А рядом с ней, на земле, в центре гексаграммы лежала маленькая девочка. Из тела в области груди у нее торчало что-то знакомое, но что это, я просто не хотел понимать. Под ней была уже лужа чего-то, название чего я не мог вспомнить.

– Этот взгляд… – бархатистый голос миловидной девушки я почти и не слышал. – Теперь ты веришь мне? В людях нет ничего хорошего. Все они достойны того, чтобы открылись врата апокалипсиса!

Глава 39

[+++++++++++++++++++++++++++]

Квест «Рыцарь на белом коне» провален.

Штраф:

Пришествие Апокалипсиса.

[+++++++++++++++++++++++++++]

В своей жизни я многое пережил. И никогда я не был ошарашен. Удивлен? Да. Не понимал, что делать? Да.

Хотя нет, вру. До сего дня, такое было один раз. В четыре года, когда я терпел побои от самого дорогого моему сердцу человека.

До сего дня это было только один раз.

— Столько гнева... – она смотрела мне прямо в глаза и улыбалась. – Ты меня ненавидишь? Хочешь убить?

Я не осознавал, что она говорит. Слышал, но не понимал. Мне было плевать.

Реальность вокруг меня меняется, становится серой, но я не обращаю на это внимание. Шаг вперед, и я оказываюсь перед целью. Выход из навыка и удар в полную силу…

Просто не попадает в цель, когда моя рука отделяется от остального тела и падает на землю.

Сжимаю кулак левой рукой, пытаясь нанести удар, но даже шевельнутся не успеваю, как верхняя часть тела под наклоном начинает двигаться против моего желания.

– О-о! – восхищенно издает она. — Ты научился новым трюкам? — она чуть наклоняет голову. — Даже рассеченный напополам ты в считанные секунды исцелился и даже руку восстановил. Впечатляет! – вскрикивает она, отпрыгивая на десяток метров.

Ухожу в пятое измерение. Мир меняется, но мне плевать на это. Шаг, и я снова напротив нее. Но выйти из этого места я просто не успеваю.

Секира в ее руках снова разрезает меня на десятки частей.

Боль? Плевать на нее.

— Даже мерный переход есть в арсенале? – улыбается она. – Но этого все равно мало, — сменяется ее улыбка на ухмылку. — Если хочешь меня убить, тебе нужно что-то гораздо более сильное.

Поддавшись моему желанию, время вокруг замедляется в десятки раз. Ее лицо показывает удивление, когда я уже стою перед ней с занесенной для удара рукой.

И ничего. Моя рука снова падает отдельно от тела. Как и голова.

– Говорю же, бесполезно, — качает она головой. — Ты слаб. Если продолжишь пытаться, я просто уничтожу твое тело так, что ты не сможешь регенерировать… – ее глаза начинают сиять, а увеличившаяся аура выбивает весь воздух из легких.

Сотня монстров, ведомые моим желанием вырываются из кольца, и в реве, поддавшись моей ярости, бросаются на нее.

Чтобы распасться сотнями тысяч кусочков прежде, чем кто-то из них успевает сделать шаг.

Никого не осталось. Паладин и Гвардеец не исключение.

– - Я стала сильнее с нашей последней встречи, – улыбается она.

[Кира Зыкова. 250 ур.]

Где-то в глубине души я знаю, что она недостижима. Что я ничего не могу сделать.

Впервые в своей жизни, Виктор Громов бессилен.

Но мне плевать. Я убью ее. Убью, чего бы мне это не стоило.

– И ты все равно смотришь на меня этими глазами, да? – вздыхает она. – Ты сейчас так похож на зверя. Что в тебе человеческого? – спрашивает она. – У меня не остается выбора, бешенное животное. Я убью тебя.

Она подходит ко мне. Знает, что я бессилен. Что я не могу даже подняться.

– Но перед этим я хочу тебе рассказать, почему же все так сложилось? Почему я не убила Нао, когда у меня была такая возможность? – говорит она, поднимая секиру.

– Это, – сквозь сжатые зубы рычу я. – Это все была игра?!

Я не знаю, что хочу услышать. И что это поменяет. Но вопрос сам собой вырвался из моего рта.

Улыбка с ее лица пропадает, но в глазах нет ни сожаления, ни раскаяния. А только решимость.