Она хотела, забыв об изнеможении и недавно перенесенной боли, целовать его в ответ, слышать его стоны, которые против воли вырываются из уст. Чтобы вновь только она была источником его блаженства. Но дракон сейчас был полновластным хозяином положения, она со связанными глазами и руками, с изнывающим от вожделения телом с замиранием сердца ожидала его дальнейших действий.

Сенард провел двумя пальцами по груди, шепотом спросил:

— Болит? — движения его пальцев походили на теплое дуновение ветерка и при этом заставляли соски сжиматься, а лоно трепетать в немой мольбе.

— С тобой боль уходит… — нимфа подавила отчаянный крик рвущихся наружу признаний. Тех, что пугали ее саму, тех, что заставляли биться сердце в бешеном ритме. Она отдавалась моменту, заставила себя не думать, что будет потом. В который раз демон заслонил собой весь мир, пусть длится наслаждение. Она боялась произнести вслух свои признания, боялась признаться сама себе, предпочитая жить здесь и сейчас.

— Только ты забыла уточнить, что я и есть твой источник боли, — Сенард продолжал свою волшебную ласку.

— Боль может быть и наслаждением, я усвоила уроки, — дыхание участилось, сосредоточиться становилось все трудней.

Когда к соску дотронулся раскаленный язык, нимфа больше не смогла сдержать сладострастный стон.

— Ты была очень смелой, дерзкой и терпеливой, а завершение твоего выступления выше всяких похвал, — демон нежно обхватил руками груди. — Они набухли, и я чувствую их боль, слишком жестоко для твоей нежной кожи. Более никто не будет выкручивать их.

Словесное подтверждение ее недавнего успеха, породило чувство ликования, а забота демона была слаще меда.

На секунду ласки прекратились, а когда возобновились, Эрида почувствовала мазь на пальцах. Осторожными неторопливыми движениями демон смазывал полушария. Делая очень легкий массаж, от которого хотелось завыть в экстазе. Когда он дошел до сосков, боль пропала полностью, осталось лишь растущее с каждой секундой желание. Эрида уже не сдерживала криков удовольствия. Задыхаясь, она прошептала:

– Это был мой выбор сегодня и я не жалею ни о чем! — ощущения были больше чем желание. Что-то неведомое поднималось из глубины ее души, то, что притягивало к нему как магнитом, то, что заставляло раскрываться ему на встречу и полностью отключало здравый рассудок.

Он снова припал к ее губам, поцелуй с привкусом отчаяния и некого непонятного ей тайного признания. Эрида чувствовала его сладость, но почему-то ощущался и привкус горечи его сожалений. Что терзало его душу? Что внутри демона идет непонятная ей борьба, она не сомневалась.

Нехотя высвободив ее губы из своего плена, он продолжил свои неторопливые движения, теперь переходя к соскам, там его пальцы действовали с еще большей осторожностью:

— Мазь скоро подействует, и завтра боль практически исчезнет.

— Нет, это твои прикосновения забирают боль, — она хотела большего, все еще не осмеливаясь попросить.

— Льстишь маленькая хитрая девочка, — голос Сенарда приобрел игривые нотки, а губы сомкнулись вокруг соска, превратившегося в маленький комок желания.

— Развяжи меня, пожалуйста! И сними повязку! — в эти сладкие мгновенья так не хватало его глаз.

глава 41

— Нет, ты будешь лежать, связанная и доступная, — он подул на грудь и одновременно погладил нимфу по голове.

— Я хочу тебя видеть! — она ощущала огонь его глаз на своей коже, но как же сейчас хотелось утонуть в них. Как тогда во время наказания, когда он передавал ей свою силу, заставив забыть обо всех.

— Почувствуй меня и расслабься, — язык, пальцы, он творил что-то нереальное с ее грудьми, заставляя хватать ртом воздух и стонать. Ей казалось, что уровень возбуждения достигает той отметки, когда ощущения на теле становятся первичными, когда живешь лишь им и его лаской. С закрытыми глазами все ощущалось сильнее, острее, сладострастный мучитель точно собрался довести ее до безумия.

— Хочу прикоснуться к тебе! — потребность ощутить его кожу, провести пальцами по груди и спине, стала еще больше нарастать от невозможности реализации.

— Как интересно! Расскажи мне больше о своих желаниях… — кончики языков продолжали прогулку по нервным окончаниям ее полушарий, а руки спускались к животу. Пальцы перебирали кожу, водили по ней шершавой ладонью, которая сейчас казалась нежнее шелка.

— Мне сложно лежать так, когда нельзя увидеть твоих глаз, ответить на ласку! — Сенард прервал очередной ее стон поцелуем. Как у него получается быть всегда таким разным? Так сладко целовать? Эриде казалось, что она бы вечность могла провести, просто целуясь с ним. Губы, язык — божественный вкус.