– Не бойтесь, о госпожа. Замрите и не двигайтесь никуда более.

Если кто-то способен в такой ситуации реально замереть, поздравляю, у вас железные нервы. Я же на такое самоуправство отпрыгнула подальше от говорившего, взвизгнув укушенным за задницу поросёнком. Вот реально, откуда в моей ванной этот тип? Куда делась моя стена? И почему, в конце концов, так темно?

– Кто вы?! Что вы здесь делаете?

Нет, понимаю, что вопрос крайне банальный, особенно таким пискляво испуганным голосом, но что-то же надо спросить. Тем более разум судорожно перебирал все правдоподобные объяснения происходящего и пока совпадений не находил. Ну а, собственно, что? Если моя стена рухнула… куда-то же она делась? И, во-первых, это было бы слышно, во–вторых, темно бы так точно не было. В коридоре же есть окно! В-третьих, уверена, что соседи-сопострадавшие, как и спасатели, прибывшие на место аварии, изъяснялись бы другим языком. Никак не «О госпожами».

Так! Выдохнула. Успокоилась. Взвесила вероятности. Ну, можно было, конечно, махнуть ресничками и сказать «всё это сон», но я категорически ощущаю голыми ступнями холодный каменный пол, телом – гуляющий тут сквозняк, носом – запах какой-то сырости, как в пещере что ли, и ушами – негромкие одинокие шаги чуть справа, метрах примерно в десяти от меня. Столько каналов восприятия и такой подробный анализ во сне? Да ладно!

– Включите свет, любезнейший, кем бы вы ни были. Мне нужно видеть, что происходит.

Свет включили. Сразу со всех сторон вокруг меня, так что я зажмурилась, проглотив пару ругательств, дабы не испортить отношения с обладателем голоса до выяснения степени их значимости. Ещё раз выдохнула и потихоньку попыталась приоткрыть хотя бы один глаз.

Да, это была не моя ванная. Однозначно! В этой, с позволения сказать, комнатке поместилась бы, наверное, тысяча моих ванных. Это была не комната, а зал! Огромный. И потолки здесь были такие, что слон может прыжки на батуте отрабатывать. Ещё один выдох. Снова успокоилась. Приоткрыла второй глаз. Вокруг меня, примерно в метре от пола крутились во всех направлениях сразу семь светящихся шариков размером с теннисный мяч. А на полу жирными меловыми линиями вырисовывалась пентаграмма… хотя нет, пента – это пять, а тут было семь лучей. Семиконечная звезда? Гептаграмма!

2. Не моя ванная

– Кхм… Простите, госпожа, не подумал про платье. Вот, можете прикрыться. Я отвернусь.

Я резко повернулась на голос, но всё равно не сразу заметила говорившего. Там, за моей гептаграммой стоял… ребёнок? Но голос был мужской! Молодой, но мужской. Я попыталась сделать шаг ближе, нога задела что-то мягкое на полу, я подняла и расправила… плащ. Средневекового такого фасончика, накидка без рукавов с капюшоном.

– Госпожа, вы оделись? Не заставляйте меня смущаться!

Смущаться?! Ой, простите! Усмехнувшись, я быстро расправила предложенную одежду и накинула на себя. Плащ оказался длинным и широким. На полторы так меня. Так что стелился частично по полу. Никаких пуговиц или завязок не имел. Держите полы ручками!

– Да, я оделась!

Ребёнок повернулся… продемонстрировав мне окладистую белую бороду и длинные волосы. При этом роста в нём было от силы сантиметров пятьдесят. Карлик? Мини-Мини-Мини. Да у меня сыновья сразу после родов крупнее были. Ага, и голова у этого «мини» не крупная, как у ребёнка, а очень даже пропорциональная остальным частям тела. Так что… коротышка из Солнечного города? Лилипут? Плод любви Дюймовочки и Мальчика-с-пальчика? Гном? Одет мой мини-собеседник был в грубую махонькую мантию оттенка засохшей грязи и колпачок лилового цвета. В одной руке сжимал подходящий под его размеры посох, другой придерживал висящий на шее светящийся гаишно зелёным цветом медальон. Прям мини-Гендальф! Только не седенький, а блондинистый. Вполне ещё молодой мужчина в полном расцвете сил. Просто компактный.

Ещё раз взвесив, что сном происходящее никак быть не может, да и причин для внезапных галлюцинаций тоже вроде нет, я решила на всякий случай считать происходящее странной реальностью. Сон и глюк, если что, потом не обидятся. А вот наоборот можно заполучить очень даже немало проблем. Мужчина передо мной… Интересно, может, есть какие-то заболевания, когда человек вот такой пропорционально махонький? Никогда не слышала. Я ещё раз присмотрелась к собеседнику. Он тоже разглядывал меня, задумчиво морщась и почёсывая заросший подбородок. Не, на куклу не похож. Ладно, сочтём его благородным гномом. Представителем малоизученного народа, который по природной скромности не отобрал у пигмеев пальму первенства по пункту «самый компактный человек разумный».

Я постаралась приветливо улыбнуться:

– Здравствуйте, уважаемый!

Персонаж передо мной ещё раз задумчиво оглядел меня с головы до ног, а после слегка неуверенно улыбнулся и представился:

– Приветствую тебя, о госпожа! Я, магистр Громгольф из клана Мохнатого ручья, рад лицезреть твоё явление в наш мир!

Точно гном! Громгольф! Я бы даже сказала Громик-Гольфик! Ну, если подумать, сказки-то ведь не на пустом месте придумывались. А гномикам, может, просто не выгодно как-то выявлять своё присутствие в реальном мире. Живут себе тайно, плетут заговоры… Я ещё раз огляделась. По сказкам, гномы живут под землёй, и вот прямо чувствую носом и той самой точкой, что отвечает за приключения, что мы сейчас при всех размерах помещения ни черта не на поверхности матушкиЗемли.

– Приятно познакомиться, магистр! Любовь Виленовна Потит.

Гномик хлопнул на меня глазами и неуверенно, я бы даже сказала слегка испуганно, повторил:

– Любовь велела платить?

Эээээ… Да, видимо, моё имя звучит для него слишком экзотически. Сталкивалась с таким у иностранцев. Когда наши русские имена приходится сокращать, иначе они повторить не могут. Хотя тут-то мы с ним вроде по-русски разговариваем? И он ничего так, падежи не путает. Может со слухом у гномика не очень? Ушки маленькие, не все звуки долетают? Хотя остальное вроде нормально слышит… Да и чего он пугается? Нормальные, не такие уж экзотичные фамилия и отчество?. Он ещё мою девичью комбинацию не слышал. До первого замужества я была Лавитых. Представляю, что бы он услышал в таком сочетании. Но напуганные гномики нам тут ни к чему, так что я сделала несколько шагов навстречу собеседнику и, постаравшись улыбнуться как можно миролюбивее, повторила более членораздельно: