Я вышел из палаты. Теперь лечебница показалась мне не такой отвратительной, как ночью. Все сглаживало яркое солнце. Оно освещало старые коридоры и белые двери с желтыми пятнами. Рассвет придавал сил, и я полностью забыл о своей бессоннице.

«Так, где мой завтрак?». Я зашел внутрь огромной столовой, расстилающейся на многие десятки, а то и сотни, метров. Пациенты лечебницы разбрелись кто куда и вели себя очень прилежно. Каждый соблюдал правила приличия. Никто не кидался едой и тем более не буянил. Все сидели за столом и кушали.

Я подошел к раздаче. Мне дали поднос с двумя тарелками. На одной аппетитная куриная ножка с пюре, а на второй нарезанные овощи, приправленные оливковым маслом. Я чувствовал себя в ресторане. Идеальное утро.

Среди множества свободных столов, я выбрал для себя угловой, в дальнем конце столовой. За ним никто не сидел. Я побыстрее пробрался через толпы пациентов и сел за него спиной к залу. Мне так было комфортней, да и не хотелось ни с кем общаться.

Запах был настолько восхитительный, что я с удовольствием приступил к трапезе. Я даже представить не мог, что обычная куриная ножка может быть настолько вкусной. Как только тарелка опустела, меня испугал резкий звук. Я обернулся и в первый раз увидел, как у одного из пациентов больницы случился нервный срыв. Или он решил просто побуянить, так сказать выплеснуть накопившуюся агрессию.

Один из мужчин, что сидел за столом недалеко от меня, ударил второго железным подносом. Конфликт загорелся очень быстро и стремительно. Продолжился потасовкой. Буйный переворачивал столы, раскидывал стулья и старался зацепить как можно больше пациентов. Люди разбегались от эпицентра событий. Многие пациенты начали кричать, некоторые плакать. Кто-то сел на пол и прижал к себе колени, и что-то причитал под нос. Все происходило очень быстро. Двери столовой распахнулись и внутрь вбежали четыре санитара. Они обступили буйного пациента и одновременно на него набросились. Буйный успел пару раз прописать подносом санитарам, однако они смогли его скрутить. Его заковали в смирительную рубашку и куда-то потащили. К пострадавшему от подноса мужчине подбежал врач.

Мне стало интересно что будет дальше с разбушевавшимся пациентом. Я быстро встал из-за стола и побежал за санитарами аккуратно проходя через толпу пациентов лечебницы. Доктор не заметил моего отсутствия. У него и так было много дел, ведь перед ним лежал мужчина с окровавленным лицом.

Буйный сопротивлялся, пытался ударить одного из санитаров ногой. Они ловко взяли его в охапку заблокировав тем самым ноги мужчины и вчетвером потащили пациента вдаль коридора. Я сразу вспомнил это место. Там, дальше, лестница вниз.

Санитары дотащили буйного до лестницы. Я от них не отставал ни на шаг. Из-за угла наблюдал за происходящим. Они затащили бешенного в комнату за железной дверью. Как только до моих ушей донесся щелчок, я сам спустился по лестнице вниз. Мне было не по себе при виде двери, однако я смог собраться.

Я немного привстал и взглянул в окошко. Санитары могли обратить внимание на половинку лица, выглядывающего из маленького окошка в двери, но им было точно не до меня. Они вытащили буйного из смирительной рубашки и силой положили на кушетку. Ремни затянулись на его щиколотках и запястьях. Голова буйного вертелась во всевозможные стороны. Он кричал словно ему вырывали ноготь за ногтем. Один из санитаров заткнул ему рот куском ткани. Второй держал его голову, а третий затягивал ремни на лбу буйного.

Мне было одновременно страшно и безумно интересно. Что же дальше произойдет с обезумевшим пациентом? Неужели они проведут лоботомию? Я почувствовал, как кто-то положил руку на плечо. Мне стало не по себе. Я сразу подумал о ночном монстре. Голос меня не слушался. Я хотел закричать, но вместо этого лишь прохрипел и резко развернулся. Это был Павел Анатольевич. Как будто камень с души упал.

– Ты чего тут делаешь, Жень? – спросил доктор.

Я не мог сказать ни слова. Павел Анатольевич все понял. Он не стал больше задавать вопросов. Лишь отодвинул меня от двери и постучал. Санитары увидели доктора и впустили его внутрь. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Павел Анатольевич сказал:

– Я не советовал бы тебе на это смотреть. Лучше иди обратно в столовую.

Доктор скрылся за дверью. Я хотел развернуться и уйти, но интерес заставил меня остаться. Я смотрел в окошко наблюдая за происходящим.

В углу комнаты на небольшой подставке стоял странный прибор. Он напоминал микшер для регулировки звука. Однако аппарат был куда больше. Помимо этого, прибор опоясывали множество проводов. Также от него тянулись провода в сторону кушетки, на которой лежал прикованный пациент.

Павел Анатольевич достал из-под кушетки странные наушники. Он их надел на голову буйному. Но не как следует надевать настоящие наушники. Уши этого прибора касались висков пациента. Доктор прижал их посильнее и приказал включить аппарат.

Как только санитар опустил вниз небольшой рычажок, буйного как будто обдало холодной водой. Он затрясся в конвульсиях. Его конечности дребезжали и тряслись как при эпилептическом припадке.

Через минуту санитар выключил прибор. Доктор снял с буйного пациента наушники. Мужчина лежал на кушетке без сознания. Мне стало так отвратительно. Я сразу вспомнил ночного монстра. Может это был призрак и его таким же образом убили в чертовой лечебнице?