Храм Разума. В храм этот, открытый Владимиром Вторым через двести лет вслед за Екатериной Великой, отправляешься парадно одетым, опрятным и подготовленным. Чистые струи фонтанов омывают живящими брызгами, когда приближаешься к его белокаменному величественному сооружению. Сосредоточенно поднимаешься по широким ступеням гранитного цоколя и вступаешь в грандиозную анфиладу из дюжин сотроённых колонн, поддерживающих под самыми небесами массивную кольцевую галерею. Десять бронзовых фигур аллегорий украшают ниши главного входа. Страж пропускает не всех, только просвещённых и просвещающихся, учитывает каждого прихожанина и даёт особую метку. Тихо внутри храма, огромное пространство заполнено дневным светом, падающим с прозрачного потолка на округ лые пролёты беломраморной лестницы, марш за маршем поднимающейся к главному алтарю – к кафедре. Учтивая служительница, совершающая там бдение, вручает каждому страждущему заявленные писания для уединённого прочтения в просторных и светлых папертях. Немноголюдно. В основном молодые спокойные ясные лица, но приходят сюда и зрелые люди, и совсем немощные старцы. Иногда нахлынет какая-нибудь делегация или очередной семинар. Пища не только для ума – внизу хорошая столовая. На самом верху учёный муж с редким вкрадчивым мурлыкающим басом преподнесёт тебе нужный патент. Храм Разума – «Российская национальная библиотека».

Другой храм Разума – «Библиотека академии наук» – открыт ещё при Петре Великом. Это музей – не изменилось здесь ничего за последние сорок пять лет, даже после пожара. Широкая истоптанная лестница, гулкие шаги, длинные пустынные коридоры с рядами вековечных нетронутых томов за стёклами дубовых шкафов, тёплый, выдержанный десятилетиями запах спокойной рутины, реактивов и обоснованной мудрости, сухонький Карл Максимович Бэр, сидящий в кресле на пьедестале, ящики с каталогами. Приятно отыскать среди них картонную карточку с какой-нибудь из своих работ. Мало читателей в БАНе, и только они здесь и изменились за прошедшие годы – раньше были моложе.

Есть в Петербурге ещё один твой храм-дворец просветления. Войти в него может каждый гражданин России, но только после тщательного досмотра, как перед полётом. Дворец этот открыт в отреставрированном здании Сената и Синода вторым президентом РФ и назван в честь первого: «Президентская библиотека». Ходят сюда в основном экскурсанты-школьники, и людно здесь бывает тогда, когда приезжает сюда Патриарх всея Руси и останавливается в своих покоях, расположенных тут же. Фонд во дворце небольшой, порядка 300 000 томов, и книг тоже нет – всё оцифровано. Зато здесь можно заказать электронные копии, например такие: К. Э. Циолковский. Грёзы о Земле и небе, 1895; А. П. Фёдоров. Новый принцип воздухоплавания. СПб., 1896; Л. Казаринов. Отхожие промыслы Чухломского уезда. Труды Чухломского отделения Костромского научного общества. Вып. II. 1926. Хорошо, что храмы Разума не отделены пока от русского государства!

Есть и ещё одна часовенка – домашняя библиотека, там в шкафах на самом верху особо почитаемая полка, заставленная сочинениями с дарственными надписями авторов: Уважаемому… Дорогому… Священные реликвии – одарение творцов.

Будущее открывает наука. «Будущее нельзя предсказать, но оно может быть продумано» [32] . Наука развивается, и если что-то с её помощью невозможно сотворить сейчас, то это обязательно станет доступным в результате последующих разработок, завершающихся внедрением новой техники. Точная наука – не единственный способ познания. Пример: мартышка и очки – обезьяны любят изучать предметы лапами, или, скажем, полёт братьев Монгольфье, которые не знали закона Архимеда, а руководствовались греков + шерсть козла в горящей смоле. Первоначальное познание – это жизненная практика, из неё выводятся гуманитарные правила. «Гуманитарные науки и философия незаконно пользуются авторитетом естественных наук, открывающих новые технологии. Нельзя ли представить себе изменения, которые лишат современные религии – науку и технику и в будущем значения, приобретённого в наши дни?» [33]

В отличие от техники, науки, определяющие горизонты познания и также считающиеся точными – физика элементарных частиц и астрофизика – всё более в своих выводах уподобляются гуманитариям и философам. В физике сейчас размыта разница между теорией и гипотезой. Это вытекает из господствующих в настоящее время постулатов квантовой теории с принципом неопределённости Гейзенберга, вытекает из принципов теории относительности, теории расширяющейся Вселенной и других подобных утверждений. Существует постоянное противоречие между методами локальных экспериментов, соответствующих исследовательским возможностям человека, и целенаправленными изысканиями во Вселенной или в самих себе объяснений причин существования структур, недосягаемых для современной локальной квантовой теории. Возможно, в будущем необходимость в селекции информации отпадёт, белый шум станет доступен восприятию и осмыслению, но сейчас в физике элементарных частиц основные методы исследования – это выдвижение гипотезы, построение основанной на ней математической модели с расчетом какого-либо контрольного параметра и проведение на ускорителе эксперимента, подтверждающего этот параметр. В астрофизике используются такие же способы, только экспериментальные подтверждения получают со спектров телескопов. Приём не нов и хорошо апробирован, например, в области ИК-спектроскопии сложных молекул и полимеров, где можно говорить о достижении инженерного уровня соответствующих расчётов [34] , или, например, в измерениях методом ЯМР сверхтонкого поля на ядрах немагнитных ионов. [35] Однако даже в этих относительно упрощённых случаях полученный результат может интерпретироваться двояко или трояко и зависит от первоначальных условий, заданных исследователем. Компьютерным моделированием сейчас с увлечением подменяют действующие законы природы. Современные расчёты в термодинамике, физике элементарных частиц, в астрофизике, так же как и в экономике, социологии, часто включают вымышленные подгонки под желаемое. Бывает, что к одинаковому результату приводят разные теории.

Не так ли сейчас обстоят дела с физикой и с космологией? Физика как наука только начинается. Время исчезло, как только мы перестали разделять мир на классическую и квантовую подсистемы. Кванты – это потому что частицы малы для течения времени. С точки зрения квантовой теории пространства времени нет, есть суперпространственная динамика. Строго фиксированные значения запрещены принципом неопределённости. Планковская флуктуация 10–33 см, 10–43 с. Предельная Планковская энергия 1019 ГэВ.

Некоторые определения и понятия физики элементарных частиц и космологии (экспериментально не подтверждённые) по эмоциональному воздействию воспринимаются как изображения чудовищ и многоголовых туземцев, нарисованные на белых пятнах средневековых карт мира:

– пространственно-временная пена (гамма-кванты 1016 ГэВ, образующиеся по расчётам в ядрах квазаров, должны чувствовать пену);

– физический вакуум, основные конденсаты, слабые кванты, сильные кванты, скалярное поле;

– кротовые норы – флуктуации пространства – времени в Планковской шкале;

– фотонный вакуум – система слабых взаимодействующих нулевых колебаний через виртуальные электронпозитронные норки;

– гетерогенные системы (геометрия + вакуум + поле материи);

– теория струн и скрытые измерения Вселенной; [36]

– преонная альтернатива суперструнам (преон – по гипотезе составной Х бозон);

– квантовая гравитация, конденсат с отрицательной плот ностью энергии – прототип явление нелинейного решения уравнений Янга – Милса (уравнение выдаётся за явление, всё воображение в трусах формул);