– Агата, – теперь он почти пропевает мое имя, с придыханием тянет «а». Сразу следом тянет руку. Фантазия уже разгулялась. Гипнотизирует взглядом: «Ну, соглашайся! Скажи: “Да. Да. Да!”».

– Да пошел ты.

Пытаюсь уйти, но он вцепляется в локоть, рывком возвращает к себе. Еще и другой рукой обхватывает, опять старается прижать. Не обращает внимание на мое сопротивление. Нет. Воспринимает его по-своему.

– Ну ладно, поломалась для виду. Я оценил. Может, уже и хватит?

Вот урод. И все это свидание изначально планировалось с единственной целью. Чтобы зря не пропал момент, пока предки в отъезде, пока квартира пустая, пока весна и Агата созрела и, конечно, не будет против. А зачем она еще нужна такому взрослому и серьезному Игорьку? А зачем он мне нужен?

– Ты только потому со мной и встречаться начал, что решил, будет легко в постель затащить?

– А на фига еще встречаться? – Игорек выкатывает глаза в праведном негодовании, смотрит снисходительно, как на недоразвитую. – На звезды, что ли, вместе смотреть? Типа погулять, поболтать – и все. Дальше поцелуев – ни-ни. Мне чего, двенадцать? Или у тебя принципы? До свадьбы не давать. Так сразу предупреждать надо, – негодует еще показательней. – Чтобы я на тебя время зря не тратил.

– Вот и не трать. Отвали уже. Понял?

Теперь он меня отталкивает. Чувствую, еле сдерживается, чтобы не сделать это гораздо сильнее. Пусть бы я улетела подальше. Навернулась, разбилась, зарыдала, раскаялась.

– Ну и катись.

И качусь. И рыдать не собираюсь, и раскаиваться. Твержу под нос прежнее:

– Вот урод. Да пошел он. Придурок озабоченный.

И самое обидное именно это: Игорек ведь даже не сомневался, что я соглашусь, что побегу за ним с радостью. Он реально считает, что я только об одном и мечтаю, как ублажить такого чудесного мальчика, что для меня в жизни ничего важнее не существует. Даже если говорю «нет», думаю «да». Или вообще не думаю. Не способна.

Лучше уж тогда как Вишня, самой сказку создать. И верить, вопреки очевидному, и видеть кругом только радужных пони. Они милые, и с ними не так фигово.

Все кипит внутри и снаружи тоже. Я раскалена до предела.

Неожиданно дождик брызнул, и у меня такое впечатление, что мелкие капли падают на меня и сразу с шипением испаряются.

Как назло, без конца всплывает в памяти чересчур явственно и четко: и разговор, и как целовались с Игорьком, и… Кажется, до сих пор чувствую его пальцы на моей…

Меня брезгливо передергивает, и, наверное, в тысячный раз повторяю: «Вот урод!» И дверью в квартиру хлопаю слишком сильно, само получается.

На грохот в прихожую выходит мама, произносит встревоженно:

– Агата!

– Мам, мне некогда. Надо еще уроки доделать.

Прячусь от нее в комнате. Ну не могу я сейчас ни с кем разговаривать. Даже с Вишней не могу, хотя она наверняка онлайн и только и дожидается моего появления, чтобы обсудить последние события. Свои.

Зашвыриваю на кровать телефон. И ноутбук там. Вот и пусть общаются друг с другом. А я сажусь за стол и нервно кручусь туда-сюда в кресле на колесиках.

Мерзкое чувство – разочарование. Потому что, когда разочаровываешься в ком-то, обычно и в себе тоже. Что связался, что поверил, что повелся как дурак и не разглядел настоящего.

Не, ну я, конечно, не рассчитывала, что с Игорьком у нас получится нечто возвышенное, светлое и на всю жизнь, но чтобы вот так…

Конец ознакомительного фрагмента.