— Люди, которые меня держали, постоянно приходили ко мне в масках, — отпила горячий кофе, согревая ледяные руки. Может, принятое успокоительное и делало своё дело, да только тело всё равно выдавало внутреннее волнение. — Так что мне на самом деле жаль, но я совершенно никого из них не видела.

— Знаете, мисс Мейер, — поднялся мужчина, начиная деловито расхаживать по серой комнате. — Не знаю, совпадение ли это, но в период вашего заточения к нам также обратились с заявлением о пропаже без вести, — повернулся ко мне, упираясь руками в пояс. — Родственник вашего отца, Морган Мейер, выехал из своего офиса на обеденный перерыв и больше никто его не видел.

После упоминания о Моргане сердце забилось чаще. Я помню его труп. Помню, как бездыханное тело лежало, прислонившись к стене, пока из него вытекала кровь. Помню его широко раскрытые глаза и приторно-сладкий запах смерти и дыма.

Помню, как Кристофер скомандовал своим людям закатать его в цемент. А это значило только одно — уже никто и никогда не сможет найти моего дорогого дядюшку.

— Думаете, эти события связаны? — подняла на него измученный взгляд, изображая полное непонимание происходящего.

— По предварительным данным мы считаем, что и в вашем похищении, и в его пропаже замешан один и тот же человек, — объявил детектив, не сводя с меня цепкого взгляда.

Произнося эти слова, он старательно выискивал во мне хоть какое-то проявление слабости. Хоть какой-то намёк на то, что я могу понимать, о чем именно идёт речь и, что самое главное, о ком…

— И? — нетерпеливо качаю головой, добиваясь ответа. — Кого именно вы имеете в виду?

Испуганные мысли напоминают шипящую воду, которую плеснули на сковороду, прямо в раскалённое масло. Что? Кто? Где? Почему? Если они не считают виноватым Моргана, то кого же тогда? Ника? Джеймса? Или может… меня?

— В каких вы отношениях с Николасом Прайдом? — спрашивает тот, не меняясь в лице, и у меня помимо воли растягиваются губы в нелепой улыбке.

— Он мой опекун и отец бывшего жениха! — видимо, условный рефлекс всё ещё работает как надо, выдавая столь очевидное недоумение, что детектив даже и не думает сомневаться в полученном ответе.

— А вы не думали о том, что он может хотеть прибрать к рукам всё ваше состояние?

— Нет! — снова возмущаюсь я, начиная выпускать наружу свои эмоции. — Если бы мы с Морганом умерли, то он бы всё равно ничего не получил! Всё, что у нас есть, в любом бы случае перешло моему кузену! Так что считать, что Николас замешан во всём этом, — бред сумасшедшего! Он спас меня! Вытянул из того гнилого подвала, и я скорее поверю в то, что в случившемся замешан сам Морган, чем в то, что это был Прайд!

— Ну надо же, какие слова я слышу в адрес того, кто был причастен к гибели вашего отца. Не очень-то и благородно с вашей стороны, мисс Мейер, — надменно усмехается детектив, присаживаясь на край стола. И этот жест словно показал тот уровень пренебрежения, который он испытывает ко мне. Такой грязной и гнилой дочери, что променяла память о своём отце непонятно на кого. — Но знаете, я ведь не дурак и не вчера родился, — пощурился мужчина, пуская в меня лёгкие разряды электрошока. — Он держал вас в своём доме. Контролировал каждый ваш шаг. Практически проник в голову, — положил палец на голову стоящей на столе статуэтке каменной лягушки. — Заставил вас считать, что каждая ваша мысль принадлежит ему и вы уже ни за что не сможете жить иначе. Поверьте, мисс Мейер, такие люди, как вы, не такая уж и редкость. Сейчас вы просто жертва, которой настолько искусно управляют, что она и сама уже не понимает, где её собственные поступки, а где тот самый кукольник, что дёргает за нити.

От его слов стало дурно. Казалось, воздух в кабинете постепенно начал тяжелеть и преть. Я делала вдох, но слипшиеся лёгкие наотрез отказывались втягивать в себя протухший кислород.

А что, если он прав? Что, если за столько лет я уже и сама не понимаю, как превратилась в послушную марионетку? В заведённую обезьянку, которой управляют всего по одному щелчку пальцев.

Внутри блеснула молния и прогремел гром, разрывая душу надвое.

Нет, ну сколько ещё раз я должна позволить сомнениям растерзать себя в клочья, чтобы понять, где правда, а где ложь? Где любовь, а где зависимость? И что, если я всё ещё в клетке? Всё ещё сижу на цепи, которая сейчас стала всего лишь на пару метров длиннее?..

— Ну же, мисс Мейер, — снова надавил мужчина, чувствуя едкий запах моих сомнений, — помогите мне разобраться во всём. Помогите докопаться до истины.

— Вам нужны доказательства его причастности? — подняла на него сосредоточенный взгляд. — Ведь сами вы этого доказать не можете, верно?

— Достаточно! — вошел в комнату ещё один мужчина. На этот раз гораздо старше и намного вальяжней. — По какому праву вы допрашиваете девушку так, словно она подозреваемая?! — тяжёлый баритон стрелял по Биллу Уолри автоматными очередями, заставив отойти от стола.

— Извините, капитан. Просто хотел отработать все возможные версии.

— Отпусти мисс Мейер и зайди ко мне в кабинет. Начальник службы охраны Прайда предоставил нам все улики по данному делу, — убрал он руки в карманы просторных брюк. — Так что сначала работа криминалистов, а уже потом начнёшь разводить свою самодеятельность.

— Так точно, — недовольно скривился детектив и снова повернулся ко мне. — Пойдёмте, мисс Мейер, я выведу вас отсюда.

Поднявшись с твёрдого стула, выйдя из кабинета, я потратила всего пару секунд, чтобы заметить стоящего возле лифта Ника в компании задорно улыбающегося адвоката и сосредоточенного Луиса Браса.